Александр Блок
2007
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
Август 1905
The girl was singing in a church choir,
About the weary abroad, far away,
About the ships in the sea, so dire,
And those who'd forgotten their happy day.
So sweet was her voice flying up into highness
With shimmering beam on her shoulder of white,
And every one listened watching from darkness
The way the white garment was singing in light.
And every one thought that the joy was there,
That the ships were all in a quiet bay,
And the weary people abroad, full of care,
Were now all blessed with a happy day.
The voice was sweet, and the beam was shining,
And only up there at the royal rack
A child, conversant with secret, was crying
That nobody, really, would ever come back.
Translated from the Russian by Alec Vagapov
Прогулка при закате
Виктор Борисов-Мусатов
1903
Мы встречались с тобой на закате.
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.
Были странны безмолвные встречи.
Впереди - на песчаной косе
Загорались вечерние свечи.
Кто-то думал о бледной красе.
Приближений, лижений, cгораний-
Не приемлет лазурная тишь...
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.
Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Всё померкло, прошло, отошло..
Белый стан, голоса панихиды
И твое золотое весло.
13 мая, 1902 г.
You would cut the lagoon with the ore.
I admired your white dressing gown
Not revering fine dreams any more.
Our dates would be awkwardly silent.
Up ahead on the sandy shore
Evening candles would light up, and someone
Thought of beauty, about to show.
Close-up, burning and intimate feeling
Quiet azure wouldn"t partake.
We would meet in the haze of the evening
On the shore of the rippled lake.
All has vanished : love, torment, yearning,
All has faded forevermore...
Slender waist and the voices of mourning,
Our row and your golden ore.
Translated from the Russian by Alec Vagapov
Николай Рерих
Капли жизни
Я коротаю жизнь мою.
Мою безумную, глухую:
Сегодня - трезво торжествую,
А завтра - плачу и пою.
Но если гибель предстоит спиною
Тот - необъятною рукою
Покрывший зеркало - стоит?..
Блеснет в глаза зеркальный свет,
И в ужасе, зажмуря очи,
Я отступлю в ту область ночи,
Откуда возвращенья нет...
17 сентября 1910
I while away my reckless life,
My life, extremely dull and sombre,
Now I rejoice, restrained and sober,
Now I shed tears, sing and strive.
But if one day I am to die?
What if behind me stands the visage
That covers mirror, like an image,
With his enormous hand? Oh my !
The mirror light will flash and burn,
I"ll close my eyes in trepidation
And I"ll retreat to destination
From where no one will return...
Translated from the Russian by Alec Vagapov
Под шум и звон однообразный,
Под городскую суету
Я ухожу, душою праздный,
В метель, во мрак и в пустоту.
Я обрываю нить сознанья
И забываю, что' и как...
Кругом - снега, трамваи, зданья,
А впереди - огни и мрак.
Что', если я, завороженный,
Сознанья оборвавший нить,
Вернусь домой уничиженный, -
Ты можешь ли меня простить?
Ты, знающая дальней цели
Путеводительный маяк,
Простишь ли мне мои метели,
Мой бред, поэзию и мрак?
Иль можешь лучше: не прощая,
Будить мои колокола,
Чтобы распутица ночная
От родины не увела?
2 февраля 1909
To boring, tedious noise and ringing
And to the city empty fuss,
Relaxed at heart, now I"m leaving
Into he drizzle, void and dusk.
I cut the fibber of my senses,
My whereabouts I forget...
I see the snow, trams, buildings, fences
With lights and darkness up ahead.
And what if I, bewitched, enchanted,
My conscience thread beyond retrieve,
Come home disgraced and broken-hearted,-
Will you be able to forgive?
You are my leading light, my wizard,
You know the target, I presume,
Will you forgive my storms and blizzards,
My trash, my poetry and gloom?
Or, p'rhaps , you"d better, not forgiving,
Awake the bells upon the dome,
So that the slash at night, misleading,
Might not seclude me from my home?
Translated from the Russian by Alec Vagapov
______________________________
