вторник, 10 февраля 2015 г.

Лак высшего тона русского дворянства (Муравьева О. С. "Как воспитывали русского дворянина")


Кому много дано, с того много и спросится.
Великий князь Константин

... он был человек хорошо воспитанный – и это у нас редко, и за это спасибо.
А. С. Пушкин о князе Кочубее

Нет ничего нелепее и лживее, как убеждение о родовом чванстве русской аристократии.
граф В. А. Соллогуб

...способность споткнуться здесь связывается не с внешними условиями, а с характером и воспитанием человека. Душевное и физическое изящество связаны и исключают возможность неточных или некрасивых движений и жестов. Аристократической простоте движений людей «хорошего общества» и в жизни, и в литературе противостоит скованность или излишняя развязность (результат борьбы с собственной застенчивостью) жестов разночинца.

Ю. М. Лотман


Михай Зичи | Костюмированный бал во дворце княгини Елены Кочубей в честь императора Александра II 5 февраля 1865 г. | Бумага, акварель, гуашь, белила | Венгрия-Россия. 1865
(В центре листа изображен император Александр II, рядом великие князья и генералы в мундирах, придворные в маскарадных костюмах на сюжет сказок Шарля Перро – герольды, принцы, людоед, кот в сапогах, шут, персонажи из "Спящей красавицы".)


Хорошее общество может существовать и не в высшем кругу, а везде, где есть люди честные, умные и образованные.
А. С. Пушкин

Надо скрывать свой нрав и уметь не быть, а казаться.
В. Н. Карпов


Никто насмешкою холодной 
Встречать не думал старика 
Заметя воротник немодный 
Под бантом шейного платка. 
И новичка-провинциала 
Хозяйка спесью не смущала, 
Равно для всех она была 
Непринужденна и мила.
А. С. Пушкин

Ко всем и каждому соблюдалась вежливость самая утонченная, гостеприимство самое широкое.
граф В. А. Соллогуб

Где нет этикета, там придворные в поминутном опасении сделать что-нибудь неприличное. Нехорошо прослыть невежею; неприятно казаться и подслужливым выскочкою.
А. С. Пушкин

Он был человек прошлого века и имел общий молодежи того века неуловимый характер рыцарства, предприимчивости, самоуверенности, любезности и разгула.
Л. Н. Толстой




"Несколько лет назад в клубе критиков ленинградского Дома кино обсуждали фильм Е. Мотыля «Звезда пленительного счастья». По ходу разговора встал вопрос и о степени достоверности, с которой воссоздаются на экране люди и события 1820-х годов. Многие говорили с раздражением, что опять наши актеры как ряженые в этих мундирах и бальных платьях, что у «кавалергардов» манеры воспитанников ПТУ, а «светские дамы» кокетничают как продавщицы мороженого и т. д., пока один историк не поинтересовался, кто из присутствующих рискнул бы появиться в аристократическом салоне XIX века? Присутствующие примолкли. Историк напомнил, что К. С. Станиславский, который, как говорится, не на конюшне воспитывался, готовясь к роли Арбенина в лермонтовском «Маскараде», ходил к А. А. Стаховичу, славившемуся своими безукоризненными манерами аристократу, обучаться тонкостям «хорошего тона». Сегодня же нашим артистам с этой целью ходить не к кому, и потому спрашивать с них нечего.
Мой научный руководитель, известный пушкинист Н. В. Измайлов, прекрасно помнил дореволюционное русское общество. Когда по телевидению демонстрировался многосерийный фильм – экранизация романа А. Н. Толстого «Хождение по мукам», я спросила у него, насколько похожи герои фильма на офицеров царской армии? «Нисколько не похожи, – твердо сказал Николай Васильевич. – То были интеллигентнейшие люди, а эти... Лица, манеры...» Я примирительно заметила, что все-таки актрисы, играющие Дашу и Катю, очень красивы. Старик равнодушно пожал плечами: «Хорошенькие гризетки...»...





...Дворянство выделялось среди других сословий русского общества своей отчетливой, выраженной ориентацией на некий умозрительный идеал. Во второй половине XVIII века дворянская элита, мечтая о лидерстве своего сословия в политической, общественной и культурной жизни России, справедливо усматривала основную преграду к достижению этой цели в удручающе низком культурном уровне подавляющего большинства русских помещиков...

...К дворянским детям применялось так называемое «нормативное воспитание», т.е. воспитание, направленное не столько на то, чтобы раскрыть индивидуальность ребенка, сколько на то, чтобы отшлифовать его личность соответственно определенному образцу. С позиций современной педагогики недостатки такого воспитания очевидны. Вместе с тем, нельзя не заметить, что порой оно приносило удивительные плоды. В прошлом веке в России встречались люди, поражающие нас сегодня своей почти неправдоподобной честностью, благородством и тонкостью чувств. Литературные описания, портреты живописцев передают их особенное, забытое обаяние, которому мы уже не в силах подражать. Они выросли такими не только благодаря незаурядным личным качествам, но и благодаря особому воспитанию. Мы попытаемся здесь описать тот идеал, на достижение которого ориентировали дворянского ребенка, и продемонстрировать те методы и приемы, с помощью которых воспитатели стремились развить в подопечном нужные качества. 
      При этом необходимо иметь в виду, что «дворянское воспитание» – это не педагогическая система, не особая методика, даже не свод правил. Это, прежде всего, образ жизни, стиль поведения, усваиваемый отчасти сознательно, отчасти бессознательно: путем привычки и подражания; это традиция, которую не обсуждают, а соблюдают. Поэтому важны не столько теоретические предписания, сколько те принципы, которые реально проявлялись в быте, поведении, живом общении. Следовательно, полезнее обращаться не к учебникам хорошего тона, а к мемуарам, письмам, дневникам, художественной литературе. Многочисленные примеры из жизни английского и французского высшего общества оправданны и даже необходимы, ибо русское дворянство петровской и послепетровской эпохи сознательно ориентировалось на западную модель поведения и стремилось усвоить европейские нормы быта и этикета...

СЕМЕЙСТВЕННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ дворянства должны быть историческими воспоминаниями народа. 
      А. С. Пушкин "Роман в письмах"

      Вступление 

...Пушкин рассуждал: «Чему учится дворянство? Независимости, храбрости, благородству (чести вообще). Не суть ли сии качества природные? Так; но образ жизни может их развить, усилить – или задушить. Нужны ли они в народе, так же как, например, трудолюбие? Нужны, ибо они sauve garde [Охрана (франц.)] трудолюбивого класса, которому некогда развивать сии качества». Известный юрист, историк и общественный деятель К. Д. Кавелин считал, что поколение людей александровской эпохи «всегда будет служить ярким образцом того, какие люди могут вырабатываться в России при благоприятных обстоятельствах». Можно сказать, что в дворянской среде развивались и совершенствовались те качества русского человека, которые в идеале должны были со временем проникнуть и в ту среду, где пока «некогда было их развивать».
Опыт европейских стран, надежда на успехи просвещения и цивилизации в России, наконец, простое сочувствие к обездоленным соотечественникам – все питало веру в то, что в будущем постепенно сгладится неравенство слоев русского общества, и дворянская во всем ее объеме (от произведений до хороших манер) станет достоянием всех сословий, будет общим законным наследством свободных и просвещенных граждан России XX века... К несчастью, русская история пошла совсем другим, трагическим и кровавым путем; естественная культурная эволюция была прервана, и теперь можно только гадать, каковы были бы ее результаты. Быт, стиль отношений, неписанные правила поведения – оказались едва ли не самым хрупким материалом; его нельзя было укрыть в музеях и библиотеках, а сохранить в практике реальной жизни оказалось невозможным. Попытки вернуть утраченное путем обучения «хорошим манерам» не могут принести желаемого результата. В «Повести о Сонечке» Цветаевой молодой актер размышляет об уроках «хорошего тона», которые давал учетам театральной студии А. А. Стахович:

«М. И., Стахович учит нас итогам - веков. Дело не в том, что нужно - так кланяться, а в том - почему надо так кланяться, как от первого дикаря к тому поклону - пришли. От раздирания, например, друг друга зубами - до дуэли. Этому Стахович нас не учит (с усмешкой)... у нас времени нет - на историю жеста, нам нужен... жест, прямая выгода и мгновенный результат: войду и поклонюсь, как Стахович, выйду - и подерусь, как Стахович - но этому я сам учусь, прохожу его уроки - вспять, к истоку, а вы ведь знаете, как трудно установить истоки Рейна и рода... Для меня его поклон и бонтон - не ответ, а вопрос, вопрос современности - прошлому, мой вопрос - тем, и я сам пытаюсь на него ответить, потому что, М. И. (задумчиво), я... не знаю... ответил ли бы на него сам Стахович? Стаховичу эти поклоны даны были отродясь, это был дар его предков - ему в колыбель. У меня нет предков, М. И., и мне никто ничего не положил в колыбель. Я пришел в мир - голый, но, хоть я и голый, я не должен бессмысленно одеваться в чужое, хотя бы прекрасное, платье. Их дело было донести, мое - осмыслить.»

Чтобы это «прекрасное платье» – привлекательные внешние черты быта и облика дворянства – стало пусть не своим, но, по крайней мере, понятным и знакомым, необходимо представлять себе и этический смысл этикетных норм, и исторический контекст, в котором эти нормы формировались...


http://www.lib.ru/POEZIQ/CWETAEWA/sonechka.txt

Книга "Повесть о Сонечке (миниатюрное издание)" М. Цветаева - купить книгу ISBN 978-966-03-5938-3 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Повесть о Сонечке (миниатюрное издание)" М. Цветаева - купить книгу ISBN 978-966-03-5938-3 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru




   IL N'Y A QU'UNE SEULE BONNE societe c'est la bonne. 
(Нет иного хорошего общества, кроме хорошего.)
 А. С. Пушкин "Из разговора"

...Как-то раз, желая кольнуть собеседника, гордящегося своей близостью к высокопоставленным особам, Пушкин рассказал выразительный эпизод. Он был у Н. М. Карамзина, но не мог толком с ним поговорить, так как к историографу, один за другим, приезжали гости. Как нарочно, все эти визитеры были сенаторами. Проводив последнего, Карамзин сказал Пушкину: «Avez-vous remarque, mon cher ami, que parmi tous ces messieurs li n'y avait pas un seul qui soit un homme de bonne companie? [Вы заметили, мой дорогой друг, что из всех этих господ ни один не принадлежит к хорошему обществу? (франц.)]...
Это уточнение для нас чрезвычайно важно, ибо те личные качества и нормы поведения, о которых у нас пойдет речь, были характерны именно для «хорошего», а не вообще дворянского или так называемого светского общества. Другое дело, что в тех исторических обстоятельствах «хорошее общество» составляли почти исключительно дворяне. Следует признать, истинно воспитанных (в понимании Пушкина и Карамзина) людей и тогда было не так уж много. Недаром, делая запись в своем дневнике о смерти князя Кочубея, Пушкин замечает: «... он был человек хорошо воспитанный – и это у нас редко, и за это спасибо.»... ...вот свидетельство графа В. А. Соллогуба, аристократа и царедворца, проведшего всю жизнь в большом свете. «Нет ничего нелепее и лживее, как убеждение о родовом чванстве русской аристократии, – утверждал он и приводил в пример князя В. Ф. Одоевского, представителя древнейшего в России дворянского рода, который был человеком на редкость скромным, упоминавшим о своем аристократическом происхождении не иначе как в шутку. «Тем не менее, – пишет Соллогуб – он был истинный аристократ, потому что жил только для науки, для искусства, для пользы и для друзей, т. е. для всех порядочных и интеллигентных людей, с которыми встречался
      ...Как утверждал Пушкин (имевший возможность наблюдать и сравнивать): «Хорошее общество может существовать и не в высшем кругу, а везде, где есть люди честные, умные и образованные».
 

      СЛУЖИ ВЕРНО, КОМУ ПРИСЯГНЕШЬ.
      А. С. Пушкин "Капитанская дочка"


http://rvb.ru/pushkin/01text/06prose/01prose/0869.htm

Книга "Капитанская дочка" Александр Пушкин - купить книгу ISBN 978-5-699-69267-5 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Капитанская дочка" Александр Пушкин - купить книгу ISBN 978-5-699-69267-5 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru




...Мироощущение дворянина во многом определялось положением и ролью в государстве дворянского сословия в целом...
 ...ревностное отношение к службе не имело ничего общего с верноподданичеством или карьеризмом...
   Вплоть до последних лет существования Царской России, когда, говоря словами Александра Блока, уже «записались в либералы честнейшие из царских слуг», дворянству было решительно не свойственно то подчеркнуто негативное, брезгливое отношение к государственной службе, которым в той или иной степени бравировали все поколения оппозиционной русской интеллигенции. 

«Я ВСЯКУЮ СЕБЕ МОГУ ОБИДУ снесть, 
 Но оной не стерплю, котору терпит честь.» 
      
«... во всем блеске своего безумия.» 
А. С. Пушкин "Из публицистики"

      
...Одним из принципов дворянской идеологии было убеждение, что высокое положение дворянина в обществе обязывает его быть образцом высоких нравственных качеств. Рациональная схема иерархии социальных и моральных ценностей, обосновывавшая такое убеждение, сохраняла актуальность в XVIII веке, затем на смену ей пришли более сложные концепции общественного устройства, и постулат о нравственной высоте дворянина постепенно преобразовался в чисто этическое требование: «Кому много дано, с того много и спросится.» (Эти слова не уставал повторять своим сыновьям великий князь Константин (поэт К. Р.) уже в начале XX века.).
Очевидно, в этом духе воспитывали детей во многих дворянских семьях...

http://lib.ru/RUSSLIT/GARIN/detstvo.txt
Книга "Детство Темы" Н.Г. Гарин-Михайловский - купить книгу ISBN 978-5-699-74646-0 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Детство Темы" Н.Г. Гарин-Михайловский - купить книгу ISBN 978-5-699-74646-0 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru




...решающая установка в воспитании дворянского ребенка состояла в том, что его ориентировали не на успех, а на идеал. Быть храбрым, честным, образованным ему следовало не для того, чтобы чего бы то ни было (славы, богатства, чина), а потому что он дворянин, что ему много дано, потому что он быть именно таким. (Резкая критика дворянства дворянскими же писателями – «иным, Пушкиным и др. – обычно направлена на тех дворян, которые не соответствуют этому идеалу, не выполняют своего предназначения.)
      Едва ли не главной сословной добродетелью считалась дворянская честь, point d'honneur. Согласно дворянской этике, «честь» не дает человеку никаких привилегий, а напротив, делает его более уязвимым, чем другие. В идеале честь являлась основным законом поведения дворянина, безусловно и безоговорочно преобладающим над любыми другими соображениями, будь это выгода, успех, безопасность и просто рассудительность.

...демонстрировать обиду и не предпринимать ничего, чтобы одернуть обидчика или просто выяснить с ним отношения – считалось признаком дурного воспитания и сомнительных нравственных принципов. «Люди порядочные, – утверждал Честерфилд, – никогда не дуются друг на друга.» 

... И Я УВЕРЕН, ЧТО УЛИЧИ ОН меня в физической трусости, то меня бы он проклял.
      В.Набоков "Дар"
Книга "Дар" Владимир Набоков - купить книгу ISBN 978-5-389-06915-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Дар" Владимир Набоков - купить книгу ISBN 978-5-389-06915-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

http://lib.ru/NABOKOW/dar.txt

Пушкин отметил в своих записях («Таblе-Talk») одно из наставлений князя Потемкина своему племяннику Н. Н. Раевскому (будущему генералу, герою войны 1812 года): «Во-первых, Марайся испытать, не трус ли ты; если нет, то укрепляй врожденную смелость частым обхождением с неприятелем.» Александр Грибоедов вряд ли знал об этих рекомендациях Потемкина, но сам действовал аналогичным образом, что свидетельствует об устойчивости подобных поведенческих стереотипов. Кс. Полевой вспоминал: «Разумеется, – заметил между прочим Грибоедов, – если бы я захотел, чтобы у меня был нос короче или длиннее, это было бы глупо потому, что невозможно. Но в нравственном отношении, которое бывает иногда обманчиво физическим для чувств, можно делать из себя все. Говорю так потому, что многое испытал над самим собою. Например, в последнюю Персидскую кампанию, во время одного сражения, мне случилось быть вместе с князем Суворовым. Ядро с неприятельской батареи ударилось подле князя, осыпало его землей, и в первый миг я подумал, что он убит. Это разлило во мне такое содрогание, что я задрожал. Князя только оконтузило, но я чувствовал невольный трепет и не мог прогнать гадкого чувства робости. Это ужасно оскорбило меня самого. Стало быть, я трус в душе? Мысль нестерпимая для порядочного человека, и я решился, чего бы то ни стоило, вылечить себя от робости, которую, пожалуй, припишите физическому составу, организму, врожденному чувству. Но я хотел не дрожать перед ядрами, в виду смерти, и при случае стал в таком месте, куда доставали выстрелы с неприятельской батареи. Там сосчитал я назначенное мною самим число выстрелов и потом, тихо поворотив лошадь, спокойно отъехал прочь. Знаете ли, что это прогнало мою робость? После я не робел ни от какой военной опасности. Но поддайся чувству страха, оно усилится и утвердится.» 
      Заслуживает внимания и то значение, которое придается храбрости, и уверенность, что ее можно воспитать, выработать путем волевых усилий и тренировок. Примечательно, что этот разговор происходит не на бивуаке, а в салоне князя В. Ф. Одоевского, в обществе литераторов. 




  ... УПАЛ НА ЛЬДУ НЕ С ЛОШАДИ, а с лошадью: большая разница для моего наезднического самолюбия.
      А. С. Пушкин "Из письма к П. А. Вяземскому"

      Храбрость и выносливость, которые безусловно требовались от дворянина, были почти невозможны без соответствующей физической силы и ловкости. Не удивительно, что эти качества высоко ценились и старательно прививались детям. В Царскосельском лицее, где учился Пушкин, каждый день выделялось время для «гимнастических упражнений»; лицеисты обучались верховой езде, фехтованию, плаванью и гребле. Прибавим к этому ежедневный подъем в 7 утра, прогулки в любую погоду и обычно простую пищу. При этом нужно учитывать, что лицей был привилегированным учебным заведением, готовившим, по замыслу, государственных деятелей. В военных училищах требования к воспитанникам в отношении физической закалки были несравненно более строгими, и обращались с кадетами куда суровей. 




Книга "Юнкера. Поединок" Александр Куприн - купить книгу ISBN 978-5-9950-0097-6 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Юнкера. Поединок" Александр Куприн - купить книгу ISBN 978-5-9950-0097-6 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

http://az.lib.ru/k/kuprin_a_i/text_0220.shtml

Книга "Жизнь Пушкина. Книга 1. В садах Лицея" М. Басина - купить книгу ISBN 978-5-89803-179-4 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Жизнь Пушкина. Книга 1. В садах Лицея" М. Басина - купить книгу ISBN 978-5-89803-179-4 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

...К девочкам в этом смысле было куда меньше требований, но и у них физическая изнеженность отнюдь не культивировалась. А. П. Керн воспитывалась вместе со своей двоюродной сестрой А. Н. Вульф. В своих воспоминаниях о детстве Керн отмечает, что каждый день после завтрака их вели гулять в парк «несмотря ни на какую погоду», гувернантка заставляла их лежать на полу, чтобы «спины были ровные», а одежда была так «легка и бедна», что Анна Петровна навсегда запомнила, как мерзла в карете во время поездки к дяде из Владимира в Тамбов...
      (В судьбе декабристок современного человека едва ли не в первую очередь поражает то обстоятельство, что привыкшие к роскоши барыни добровольно обрекли себя на материальные и бытовые лишения. Между тем в 20-е годы XIX века их поступок оценивался прежде всего как акт политический. Ю. М. Лотман, отмечал, что самый [факт следования жены за мужем в ссылку не был в восприятии русского дворянства чем-то из ряда вон выходящим. Еще в допетровскую эпоху семья ссыльного боярина, как правило, следовала за ним в добровольное изгнание, где ее ждали отнюдь не комфортные условия жизни. В русской армии XVIII – начала XIX веков был распространен обычай, по которому старшие офицеры, выступая в поход, везли в армейском обозе свои семьи. При этом женщины и дети подвергались известной опасности и несомненно испытывали немалые тяготы бивуачной жизни. В общем, русские дворянки были и психологически, и физически подготовлены к трудностям жизни куда лучше, чем это может показаться.) 



  ХОТЯ УЖАСНОЮ СУДЬБИНОЙ Я сражен, 
  Не малодушие я чувствовать рожден.
      А. П. Сумароков "Семира"

http://az.lib.ru/s/sumarokow_a_p/text_0060.shtml

...Там, где честь являлась основным стимулом жизни, самообладание было просто необходимо. Например, следовало уметь подавлять в себе эгоистические интересы (даже вполне понятные и оправданные), если они приходили в противоречие с требованиями долга...

...В. Н. Карпов, вспоминая о жизни харьковского студенчества в 1830 – 40-е годы, отмечает: «так как дворянство того времени держало знамя своего достоинства на достаточной высоте, то общий тон, даваемый им, не мог не влиять и на молодежь из бедного сословия, вырабатывая в ней сознание собственного достоинства.» В качестве доказательства он приводит следующий эпизод. Богатый помещик, предводитель дворянства Бахметьев, прислал на имя ректора университета 500 рублей (по тем временам сумма значительная) с просьбой разделить их в качестве единовременного пособия между тремя беднейшими студентами. Было вывешено соответствующее объявление, но никто на него не откликнулся. Тогда сама администрация выбрала трех беднейших студентов; их пригласили к ректору, который долго уговаривал их принять деньги, но получил решительный отказ. «Бедный тот, кто лишен всяких способностей, кто хронически болен и потому бессилен противостоять напорам жизни! – заявили студенты. – А мы, господин ректор, не бедны, если признаны целым университетом достойными быть студентами. При этом мы здоровы и сильны.» Присланные деньги были переданы в благотворительное общество... 
      Ек. Мещерская свидетельствует: «Рожденная в роскоши, слыша с детства со всех сторон разговоры о нашем богатстве, привыкшая к большому штату слуг, вежливых и предупредительных, не знаю почему, я не впитала в себя идей, приписываемых нашему привилегированному сословию, и ни у меня, ни у брата, ни у кого из моих сверстников не было в крови той иждивенческой психологии, которую я впоследствии встречала и сейчас иной раз встречаю у нашей молодежи.» Как видим, нравственный облик человека формирует не уровень материального благосостояния, а уровень этических требований. Пусть нам не покажутся преувеличением признания Кати Мещерской: «И когда в первый же вечер, придя с работы, моя мать принесла мне свой ужин, мне показалось, что я получила звонкую пощечину.» Вскоре, нарушив запрет матери, Катя устроилась в школу преподавать музыку своим сверстникам. Рассерженной матери она твердо заявила: «Не сердитесь на меня, прошу вас! Вы все еще считаете меня ребенком, а я ведь все, все вижу! И ваши страданья. Ну поймите вы меня: я сама должна зарабатывать себе на хлеб!» 
      ...они были приучены превозмогать по мере сил страх, отчаянье и боль и стараться не показывать, как это трудно. Для этого требовалось не только мужество, но и безукоризненное умение владеть собой, которое достигалось путем длительного и тщательного воспитания. 


  ПРЕВЫШЕ ВСЕГО ЧЕЛОВЕКУ НУЖНО иметь volto sciolto е pensieri stretti (открытое лицо и скрытые мысли. – итал.)
      Честерфилд "Письма к сыну"


 Герой романа Бульвера-Литтона «Пелэм или приключения джентельмена» охотно делится с читателями своими наблюдениями над жизнью светского общества. 
      «Я неоднократно наблюдал, – пишет он в частности, – что отличительной чертой людей, вращающихся в свете, является ледяное, невозмутимое спокойствие, которым проникнуты все их действия и привычки, от самых существенных до самых ничтожных: они спокойно едят, спокойно двигаются, спокойно живут, спокойно переносят утрату своих жен и даже своих денег, тогда как люди низшего круга не могут донести до рта ложку или снести оскорбление не поднимая при этом неистового шума.» Пелэм всегда немного утрирует и насмешничает, однако здесь он не далек от истины. Совершенно в том же духе поучает своего сына граф Честерфилд: «Человек, у которого нет du monde [Светскости (фр.).], при каждом неприятном происшествии то приходит в ярость, то бывает совершенно уничтожен стыдом, в первом случае он говорит и ведет себя как сумасшедший, а во втором выглядит как дурак. Человек же, у которого есть du monde, как бы не воспринимает того, что не может или не должно его раздражать. Если он совершает какую-то неловкость, он легко заглаживает ее своим хладнокровием, вместо того, чтобы смутившись, еще больше ее усугубить и уподобиться споткнувшейся лошади.» 

Ozon.ru - Книги | Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена | Э. Бульвер-Литтон | | | Купить книги: интернет-магазин / ISBNOzon.ru - Книги | Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена | Э. Бульвер-Литтон | | | Купить книги: интернет-магазин / ISBN

http://royallib.com/read/bulverlitton_edvard/pelem_ili_priklyucheniya_dgentlmena.html#0

 «В светской жизни, – объяснял Честерфилд, – человеку часто приходится очень неприятные вещи встречать с непринужденным и веселым лицом; он должен казаться довольным, когда на самом деле очень далек К. от этого; должен уметь с улыбкой подходить к тем, к кому охотнее подошел бы со шпагой

Лев Толстой в «Детстве», характеризуя отца Николеньки, отмечает: «Ничто на свете не могло возбудить в нем чувства удивления: в каком бы он ни был блестящем положении, казалось, он для него был рожден. Он так хорошо умел скрывать от других и удалять от себя известную всем темную, наполненную мелкими досадами и огорчениями сторону жизни, что нельзя было не завидовать ему.» 

http://az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0010.shtml


Книга "Детство. Отрочество. Юность" Лев Толстой - купить книгу ISBN 978-5-17-056542-9 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Детство. Отрочество. Юность" Лев Толстой - купить книгу ISBN 978-5-17-056542-9 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru




Умение скрывать от посторонних глаз «мелкие досады и огорчения» считалось обязательной чертой воспитанного человека. К. Головин, вспоминая о князе Иване Михайловиче Голицыне, считавшемся «одним из лучших украшений петербургских гостиных», пишет: «Его неутомимая любезность никогда не становилась банальной и никогда не уступала место раздражению.» Между тем, все знали, что князю «было от чего разражаться», – жизнь его вовсе не была гладкой и беззаботной... В духе этих требований дворянского ребенка воспитывали с раннего детства, настойчиво и порой жестко. 

...Лев Толстой употреблял выражение «лак высшего тона», полагая, что он скрывает особенности характера человека так же, как хороший лак скрывает качество дерева...

...Юный аристократ Пелэм с гордостью повествует о такой сцене: «И тут он опять испытующе посмотрел мне прямо в лицо. Глупец! Не с его проницательностью можно прочесть что-либо в cor inscrutabile [Непроницаемом сердце (лат.).] человека, с детских лет воспитанного в правилах хорошего тона, предписывающих самым тщательным образом скрывать чувства и переживания.» К тому же, прекрасно владеющий собой человек владел и ситуацией: умел направить беседу в нужное русло, разрядить обстановку, переключить внимание собеседников с одного предмета на другой и прочее. Но помимо всего этого пресловутая светская скрытность, безусловно, имела и некий этический смысл.


...воспитанный человек, во-первых, не обременяет окружающих своими личными неприятностями и переживаниями, а во-вторых, умеет защитить свой внутренний мир от непрошенных свидетелей

      Таким образом внешняя сдержанность и самообладание естественно увязывались с обостренным чувством собственного достоинства, с уверенностью в том, что демонстрировать всем свое горе, слабость или смятение – недостойно и неприлично. 


ОТЧЕГО У НАС НЕ СТЫДНО НЕ делать ничего? 
      – Сие неясно: стыдно делать дурно, 
      а в обществе жить не есть не делать ничего.
      
Д. И. Фонвизин. Вопросы Фонвизина и ответы сочинителя «Былей и небылиц.»

http://rvb.ru/18vek/fonvizin/01text/vol2/02articles/260.htm

Книга "Д. И. Фонвизин. Драматургия, поэзия, проза" Д. И. Фонвизин - купить книгу ISBN с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Д. И. Фонвизин. Драматургия, поэзия, проза" Д. И. Фонвизин - купить книгу ISBN с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

Светское общество относилось к бытовой стороне жизни как к явлению глубоко содержательному, имеющему самостоятельное значение. Многие светские люди, конечно, что-то «делали» и в нашем, современном понимании: состояли на военной или государственной службе, занимались литературным трудом или издательской деятельностью. Но при этом жизнь, не связанная непосредственно со службой или работой, была для них не вынужденным или желанным промежутком между делами, а особой деятельностью, не менее интересной и не менее важной. Балы, светские рауты, салонные беседы и частная переписка – все это в большей или меньшей степени носило оттенок некоего ритуала, для участия в котором требовалась специальная выучка. Французское выражение avoir du monde, которое переводится: быть светским [человеком], Честерфилд интерпретировал как «умение обратиться к людям». У истинно светских людей это умение достигало уровня искусства. 
      Ритуализованность повседневной жизни светского общества дает основания современному историку говорить о «театральности» быта и культуры XIX века. Эту особенность своей жизни ощущали и современники. В. А. Жуковский называл большой свет театром, «где всякий есть в одно время и действующий и зритель».

"Со мною сто раз случалось в обществе это тупоумие, о котором ты говоришь. Я на себя сердился, но признаюсь в хорошем мнении о самом себе: не упрекал себя в глупости, особенно сравнивая себя с теми, которые отличались этою наметанностию, которой мне недоставало. Чтобы тебя еще более утешить в твоем горе (горе я ставлю для шутки), скажу тебе, что ни один смертный так не блистал в petits jeux [салонные игры] и особенно в secrétaire [игры в вопросы и ответы], как Василий Львович Пушкин и даже брат его Сергей Львович. Сей последний на вопрос: «Quelle différence у a-t-il entre m-r Pouchkine et le soleil?» [в чем различие между господином Пушкиным и солнцем?] — отвечал: «Tous les deux font faire la grimace» [ оба заставляют делать гримасу]. Впрочем, говорить нечего: хотя мы заглядываем в свет, мы — не светские люди. Наш ум иначе образован, привычки его иные. Светский разговор для нас ученый труд, драматическое создание, ибо мы чужды настоящей жизни, настоящих страстей светского общества. Замечу еще одно: этот laisser-aller [непринужденность], который делает нас ловкими в обществе, есть природное качество людей ограниченных. Им дает его самонадеянность, всегда нераздельная с глупостью. Люди другого рода приобретают его опытом. Долго сравнивая силы свои с силами других, они, наконец, замечают преимущество свое и дают себе свободу не столько по чувству собственного достоинства, сколько по уверенности в ничтожности большей части своих совместников. Не посылаю еще моего драматического опыта потому, что надо его переписать, а моя переписчица [Е. А. Баратынский имеется в виду свою жену] еще в постели. Благодарю тебя за деньги и за Villemain [вероятно, «Курс французской литературы» А.-Ф. Вильмена]. У меня на душе стало легче, когда увидел я этот замаранный том, который меня порядочно помучил. Я прочел уже две части: много хорошего и хорошо сказанного; но Villemain часто выдает за новость и за собственное соображение — давно известное у немцев и ими отысканное. Многое лишь для успеха минуты и рукоплесканий партии. Еще одно замечание: у Villemain часто заметна аффектация аттицизма, аффектация наилучшего тона. Его скромные оговорки, во-первых, однообразны, во-вторых, несколько изысканны. Чувствуешь, что он любуется своим светско-эстетическим смирением. Это не мешает творению его быть очень занимательным. О Гизо [Франсуа Гизо — автор трудов «История цивилизации в Европе» (1828 г.) и «История цивилизации во Франции» (1829–1832 гг.)] скажу тебе, что у меня теперь нет денег. Ежели ты можешь ссудить меня нужною суммою до января, то возьми его; ежели нет, то скажи Urbain [Французский книготорговец в Москве Юрбен], что Гизо мне не нужен, или попроси подождать денег.

Прощай; все мои тебе кланяются. Языкову буду писать на будущей почте, а покуда обнимаю.

Е. Баратынский.

26 октября 1831 года
Каймары "


БЫТЬ МОЖНО ДЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ 
      И думать о красе ногтей. 
      А.С.Пушкин "Евгений Онегин". 
      
      Забота о красоте одежды – большая глупость, и вместе с тем не меньшая глупость не уметь хорошо одеваться.
      Честерфилд "Письма к сыну"




Книга "Евгений Онегин" А. Пушкин - купить книгу ISBN 978-5-906093-57-8 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Евгений Онегин" А. Пушкин - купить книгу ISBN 978-5-906093-57-8 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

http://rvb.ru/pushkin/01text/04onegin/01onegin/0836.htm

Дворянские дети, как и любые другие, прежде всего приучались к элементарным правилам гигиены. Честерфилд постоянно напоминает своему сыну-подростку о необходимости каждый день чистить зубы и мыть уши, содержать в образцовой чистоте руки и ноги и уделять особое внимание состоянию ногтей... По мере того, как сын подрастал, отец начинал внушать ему более сложные истины...  «Пусть даже человеку моих лет, – пишет Честерфилд, - не приходится ожидать никаких преимуществ от того, что он изящно одет, если бы я позволил себе пренебрежительно отнестись к своей одежде, я этим выказал бы неуважение к другим.»...

«Помните, что лишь тот, чье мужество бесспорно, может разрешить себе изнеженность. Лишь готовясь к битве, имели лакедемоняне обыкновение душиться и завивать волосы
Эдвард Бульвер-Литтон "Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена"


Книга "Последние дни Помпеи. Пелэм, или Приключения джентльмена" Э. Бульвер-Литтон - купить книгу ISBN с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Последние дни Помпеи. Пелэм, или Приключения джентльмена" Э. Бульвер-Литтон - купить книгу ISBN с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru


...тщательная забота о своей наружности сочеталась у аристократов с физической выносливостью и мужеством. Когда Марина Цветаева, рисуя образ молодых генералов 1812 года, восклицает: «Цари на каждом бранном поле – и на балу!» – несмотря на откровенную романтическую идеализацию своих героев, она очень точно передает характерное для них сочетание мужества и изящества. 


Марина Цветаева
Генералам двенадцатого года

Сергею

Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след, —
Очаровательные франты
Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу.

Вас охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера!

Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О, молодые генералы
Своих судеб!

            _________

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик,

И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена…
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна…

О, как, мне кажется, могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать — и гривы
Своих коней.

В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.

Три сотни побеждало — трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы всё могли.

Что так же трогательно-юно,
Как ваша бешеная рать?..
Вас златокудрая Фортуна
Вела, как мать.

Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие —
И весело переходили
В небытие.

26 декабря 1913
Феодосия
http://slova.org.ru/cvetaeva/generalamdvenadcatogo/

Книга "Марина Цветаева. Стихотворения. Поэмы. Проза" Марина Цветаева - купить книгу ISBN 978-5-699-71065-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Марина Цветаева. Стихотворения. Поэмы. Проза" Марина Цветаева - купить книгу ISBN 978-5-699-71065-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

...Для русского дэндизма, умевшего сочетать «блеск внешних форм с утонченностью умственной культуры» (Л. Гроссман), отношение к внешности и одежде носило не суетно-тщеславный, но эстетический, даже философский характер. Это был культ прекрасного, стремление найти изящную форму для всех проявлений жизни. С этой точки зрения, отточенные остроты и полированные ногти, изысканные комплименты и тщательно уложенные волосы – представали дополняющими друг друга чертами облика человека, воспринимающего жизнь как искусство...

"...Прибыв в Париж, я тотчас решил избрать определенное «амплуа» и строго держаться его, ибо меня всегда снедало честолюбие и я стремился во всем отличаться от людского стада. Поразмыслив как следует над тем, какая роль мне лучше всего подходит, я понял, что выделиться среди мужчин, а следовательно, очаровывать женщин я легче всего сумею, если буду изображать отчаянного фата. Поэтому я сделал себе прическу с локонами в виде штопоров, оделся нарочито просто, без вычур (к слову сказать — человек несветский поступил бы как раз наоборот) и, приняв чрезвычайно томный вид, впервые явился к лорду Беннингтону."

http://librebook.ru/pelem__ili_prikliucheniia_djentlme…/…/15



"Она была одета со вкусом, только строгие законодатели моды могли бы заметить с важностью, что на ней было слишком много бриллиантов. Она медленно подвигалась сквозь толпу, небрежно раздавшуюся перед нею. Ни одно приветствие не удерживало ее на пути, и сто любопытных глаз, озиравших с головы до ног незнакомую красавицу, вызвали краску на нежные щеки ее, — глаза покрылись какою-то электрической влагой, грудь неровно подымалась, и можно было догадаться по выражению лица, что настала минута для нее мучительна<я>. Она была похожа на неизвестного оратора, всходящего в первый раз по ступеням кафедры… от этого бала зависел успех ее в модном свете… некстати пришитый бант, не на месте приколотый цветок мог навсегда разрушить ее будущность… И в самом деле, может ли женщина надеяться на успех, может ли она нравиться нашим франтам, если с первого взгляда скажут: elle a l'air bourgeois [у нее вид мещанки] — это выражение, так некстати вкравшееся в наше чисто дворянское общество, имеет однако же ужасную власть над умами — и отнимает все права у красоты и любезности:
Вкус, батюшка, отменная манера."

Книга "М. Ю. Лермонтов. Собрание сочинений в 8 томах (эксклюзивное подарочное издание)" М. Ю. Лермонтов - купить книгу ISBN 978-5-387-00931-0 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "М. Ю. Лермонтов. Собрание сочинений в 8 томах (эксклюзивное подарочное издание)" М. Ю. Лермонтов - купить книгу ISBN 978-5-387-00931-0 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

"Французские принцы имели большой успех при всех дворах, куда они явились. Были однако ж с их стороны некоторые промахи: они сыпали деньги и дорогие подарки. В Берлине старый принц Витгенштейн сказал Брессону, который хвастался их расточительностию: Mais, mon cher M-r Bresson, ce n'est pas convenable du tout; vos princes sont de la Maison de Bourbon et non pas de la maison Rotschild." (Но, дорогой Брессон, это совсем неуместно; ваши принцы принадлежат к дому Бурбонов, а не к дому фирмы Родшильдов. (франц.)

А. С. Пушкин "Table-talk"

http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push17/vol12/y12-156-.htm


НЕ ПРЕНЕБРЕГАЙ НИЧЕМ, ЧТО МОЖЕТ 
нравиться людям.
      Честерфилд "Письма к сыну"
      
      Не подвергайте тех, кто вас окружает, чему-либо такому, что может их унизить.
      В. А. Жуковский "Дневник"


"Во время чтения, при котором присутствовал Паткуль, великий князь забылся: он, лежа, протянул ноги и положил их на колени Паткуля. Я взглянул на эти ноги; великий князь почувствовал неприличие и переменил положение. Правила: N’exposez pas ceux qui sont près de vous à rien qui peut les abaisser: vous les blaissez et les éloignez de vous et vous vous abaissez vous même ras ces marques d’une fause supériorité, qui ne consiste pas à faire sentir aux autres leur petitesse, mais à leur inspirer par votre présence le sentiment de votre dignité et de la leur. — Il n’y a qu’une âme basse qui croit s’élever au dessus des autres par leur abaissement: l’élément ou vit une âme grande est pur; elle ne se plait que là ou tout lui ressemble; elle aime la noblesse des autres parce qu’elle est noble elle même. — Il vaut mieux être obéi par les hommes libres que par les esclaves. Pour les uns le Souverain est le représentant d’une puissance divine, indispensable pour les choses humaines comme Dieu lui-même l’est pour l’univers; pour les derniers le Souverain n’est qu’un maitre que les tient en bride, obei parce qu’il est puissant, mais haï secrètement, parce que sa puissance est avilissante et parait être une <нрзб> parce gu’elle passe les bornes du droit. 
(Не подвергайте тех, кто вас окружает, чему-либо такому, что может их унизить; вы их оскорбляете и отдаляете от себя, и вы унижаете самих себя этими проявлениями ложного превосходства, которое должно заключаться не в том, чтобы давать чувствовать другим их ничтожество, но в том, чтобы внушать им вашим присутствием <?> чувство вашего и их достоинства. Только низкая душа может считать, что она возвышается над другими, унижая их: стихия, в которой живет высокая душа, чиста; она хорошо чувствует себя лишь там, где все подобно ей; она любит благородство других потому, что сама благородна. — Лучше, чтобы вам повиновались свободные люди, нежели рабы. Для первых государь — это представитель божественной власти, необходимой для людских дел, как сам бог необходим для вселенной; для последних <же> государь — это только господин, который держит их в узде, которому повинуются потому, что он могуществен, но втайне ненавидят, потому что его власть унизительна и могла бы стать <нрзб> потому что она переходит за пределы права (франц.).)

Великий князь не дослушал чтения; это было неприлично. Чтение не могло долго продолжаться. Если бы он дал мне его докончить, то доказал, что слушал с удовольствием. Такого рода принуждение необходимо: не подобно привыкать употреблять других только для себя: надобно к ним иметь внимание. А ко мне и подавно. Избави Бог от привычки видеть одного себя центром всего и считать других только принадлежностию, искать собственного удовольствия и собственной выгоды, не заботясь о том, что это стоит для других: в этом есть какое-то сибаритство, самовольство, эгоизм, весьма унизительный для души и весьма для нее вредный..."


Книга "В. А. Жуковский. Полное собрание сочинений и писем в 20 томах. Том 14. Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1834-1847" В. А. Жуковский - купить книгу ISBN 5-9551-0038-5 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "В. А. Жуковский. Полное собрание сочинений и писем в 20 томах. Дневники. Письма-дневники. Записные книжки. 1834-1847" В. А. Жуковский - купить книгу ISBN 5-9551-0038-5 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru


"Вообразите множество людей обоего пола, одаренных от фортуны или избытком, или знатностию, соединенных одни с другими естественною склонностию к общежитию, поставляющих целию своего соединения одно удовольствие, заключенное в том единственно, чтобы взаимно друг другу нравиться, -- и вы получите довольно ясное понятие о том, что называете большим светом."

В. А. Жуковский "ПИСАТЕЛЬ В ОБЩЕСТВЕ"


«Относись к другим так, как тебе хотелось бы, чтобы они относились к тебе – вот самый верный способ нравиться людям, какой я только знаю»

"...когда к тебе, обращаются, ты должен отвечать приветливо, ты должен садиться на дальний край стола, если только тебя не пригласят сесть ближе, пить первый тост за здоровье хозяйки дома и лишь потом – за здоровье хозяина, не набрасываться на еду, не быть за столом неряхой, не сидеть, когда другие стоят; и надо, чтобы при этом у тебя был непринужденный вид, а не надутая кислая физиономия, какая бывает у людей, которые все делают с неохотой... Надо быть очень невоспитанным человеком, чтобы оставить без внимания обращенный к тебе вопрос, или ответить на него невежливо, или уйти, или заняться чем-то другим, когда кто-то заговорил с тобою, ибо этим ты даешь людям понять, что презираешь их и считаешь ниже своего достоинства их выслушать, а тем более им ответить. Мне думается, я не должен говорить тебе, как невежливо занимать лучшее место в комнате или сразу же накидываться за столом на понравившееся тебе блюдо, не предложив прежде отведать его другим, как будто ты ни во что не ставишь тех, кто тебя окружает."

"...Ты должен быть не только внимателен ко всякому, кто с тобой говорит, но и сделать так, чтобы собеседник твой почувствовал это внимание. Самая грубая обида – это явное невнимание к человеку, который что-то тебе говорит, и простить эту обиду всего труднее."

"Везде, где собираются французы, преобладают enjouement, некая галантная игривость с женщинами, в которых мужчины не только не влюблены, но даже и не притворяются влюбленными. Но доведись тебе (что вполне вероятно) на самом деле влюбиться там в какую-нибудь умную светскую красавицу (ибо я не думаю, что ты способен влюбиться в шлюху) и случись так, что твой соперник, у которого не будет и половины твоих талантов и знаний, победит тебя одними только своими манерами, enjoue-ment, badinage и т. п., как же ты тогда будешь жалеть, что уделял недостаточно внимания этим качествам, считая их поверхностными и пустяковыми. Все значение их ты хорошо поймешь, когда поживешь на свете. А на мужчин, как и на женщин, очень действует привлекательная наружность и обходительность. Итак, закрой книги, которые ты читаешь с серьезными целями, открывай их только ради удовольствия, и пусть великая книга светской жизни станет предметом твоих серьезных занятий; читай ее и перечитывай, учи наизусть, усвой ее стиль, и пусть он станет твоим..."

"Не пойми меня неверно и не подумай, что я рекомендую  тебе низкую  и  преступную  лесть.  Нет,  не  вздумай  хвалить ничьих пороков, ничьих преступлений; напротив, умей  ненавидеть  их  и отвращать  от  них  людей. Но на свете нельзя жить без любезной снисходительности к человеческим слабостям и чужому  тщеславию, в  сущности невинному, хоть, может быть, порой и смешному..."

"Умение это отнюдь не обернется притворством, и в нем не будет ничего преступного или предосудительного, если ты не используешь его в дурных целях. Меня никак нельзя осуждать за то, что я хочу встретить в других людях приветливые слова, доброжелательство и расположение ко мне, если я не собираюсь всем этим злоупотребить."

"Быть приятным в обществе – это единственный способ сделать пребывание в нем приятным для самого себя."

 Честерфилд "Письма к сыну"
http://www.lib.ru/FILOSOF/CHESTERFILD/letters.txt

Книга "Письма к сыну" Филип Дормер Стенхол Честерфилд - купить книгу The Letters of the Earl Chesterfield to His Son ISBN 978-5-386-06096-1 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Письма к сыну" Филип Дормер Стенхол Честерфилд - купить книгу The Letters of the Earl Chesterfield to His Son ISBN 978-5-386-06096-1 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru



  • "Постарайся распознать в каждом его достоинства и его слабости и воздай должное первому, и даже больше – второму. 
  • Ты можешь легко распознать в каждом человеке предмет его тщеславия, приметив, о чем он особенно любит говорить. Коснись именно этого, и ты заденешь его за живое. 
  • Можно приметить маленькие привычки, пристрастия, антипатии и вкусы людей, которых нам хотелось бы расположить к себе, и тогда постараться чему-то потакать, и от чего-то уберечь их, при этом деликатно дав им понять, что ты заметил, что им нравится такое-то блюдо или такая-то комната, и потому приготовил для них то или другое. 
  • Сколь бы пустой и легкомысленной ни была та или иная компания, коль скоро ты находишься в ней не показывай людям своим невниманием к ним, что ты считаешь их пустыми. 
  • Есть смысл притвориться, что ты не знаешь, что тебе собираются рассказать, и внимательно выслушать знакомую историю, чтобы доставить удовольствие рассказчику. 
  • В разговоре с пожилыми людьми неплохо дать им почувствовать, что ты рассчитываешь чему-либо от них научиться. 
  • В разговоре с женщинами все твои шутки и остроты прямо или косвенно должны быть направлены на похвалу собеседнице и ни в коем случае не должны допускать толкования для нее обидного или неприятного. "


  • "...следует вести себя так, чтобы сделать свое общество как можно более приятным для окружающих."



       Дом славился аристократическим радушием. 
          В. А. Сологуб 

    "Ни в чем так не проявляется истинно хорошее воспитание, как в отношениях с людьми, стоящими гораздо выше тебя по своему общественному положению, и, напротив, – стоящими неизмеримо ниже. Особенная изысканность манер состояла в том, чтобы и с теми, и с другими держаться почти одинаково..."

    «Если бы даже тебе пришлось разговаривать с самим королем, ты должен держать себя столь же легко и непринужденно, как и с собственным камердинером»

    «Никогда не поддавайся соблазну, очень свойственному большинству молодых людей, выставлять напоказ слабости и недостатки других, чтобы поразвлечь общество или выказать свое превосходство. Помимо всего прочего, это безнравственно, и человек с добрым сердцем больше старается скрыть, нежели выставить напоказ чужие слабости и недостатки.»

     «Презрение людям перенести всего тяжелее, и они очень неохотно его прощают. Им гораздо легче забыть любой причиненный им вред, нежели просто обиду.»

     Честерфилд "Письма к сыну"
    http://www.lib.ru/FILOSOF/CHESTERFILD/letters.txt

    Никто насмешкою холодной
    Встречать не думал старика.
    Заметя воротник немодный
    Под бантом шейного платка.
    Хозяйка спесью не смущала
    И новичка-провинциала;
    Равно для всех она была
    Непринужденна и мила.
    Лишь путешественник залетный,
    Блестящий лондонский нахал,
    Полуулыбку возбуждал
    Своей осанкою заботной;
    И быстро обмененный взор
    Ему был общий приговор.
          
    А.С. Пушкин "Евгений Онегин"
    http://rvb.ru/pushkin/01text/04onegin/02edit/0853.htm


    "В. А. Соллогуб, говоря о русской знати 1830-х годов, которая «строго чуждалась наводнивших ее впоследствии всякого рода проходимцев», выделяет все те же черты; «Ко всем и каждому соблюдалась вежливость самая утонченная, гостеприимство самое широкое

    "...чванство и высокомерие считалось в аристократическом кругу безнадежно дурным тоном."

    СКРОМНОСТЬ – САМЫЙ НАДЕЖНЫЙ способ удовлетворить наше тщеславие.
          Честерфилд "Письма к сыну" 

    "Подчеркнутое внимание к окружающим, отличавшее поведение светского человека, разумеется, было не в ущерб его заботе о собственном достоинстве, к которому дворяне относились с такой щепетильностью. Но именно чувство собственного достоинства и заставляло их вести себя внешне очень скромно..."

    «Больше всего и при всех обстоятельствах старайся, если только это окажется возможным, не говорить о себе. Наши природные гордость и тщеславие таковы, что они постоянно вырываются наружу даже у самых выдающихся людей, во всем разнообразии различных видов и форм себялюбия. (...) Но когда по ходу разговора потребуется все же упомянуть о себе, постарайся не проронить ни одного слова, которое можно было бы прямо или косвенно истолковать как напрашивание на похвалу. Какие бы у тебя ни были качества, люди их узнают и все равно никто не поверит тебе на слово.» 

    «...умей отстаивать свое мнение, возражай против мнений других, если они неверны, но чтобы вид твой, манеры, выражения, тон были мягки и учтивы и чтобы это делалось само собой, естественно, а не нарочно.» 

     Честерфилд "Письма к сыну"
    http://www.lib.ru/FILOSOF/CHESTERFILD/letters.txt

    «Чем более мы холодны, расчетливы, осмотрительны, тем менее подвергаемся нападениям насмешки. Эгоизм может быть отвратителен, но он не смешон, ибо отменно благоразумен. Однако есть люди, которые любят себя с такою нежностию, удивляются своему гению с таким восторгом, думают о своем благосостоянии с таким умилением, о своих неудовольствиях с таким состраданием, что в них и эгоизм имеет всю смешную сторону энтузиазма и чувствительности.» 

    А.С. Пушкин
    http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push17/vol11/y11-052-.htm

    МЫ ВСЯКИЙ ДЕНЬ ПОДПИСЫВАЕМСЯ покорнейшими слугами, и, кажется, никто из этого еще не заключал, чтобы мы просились в камердинеры. 
          А. С. Пушкин "Путешествие из Москвы в Петербург"
          
          Не может быть такого случая, чтобы человеку благородному пристало прибегать к le ton brusque. (грубости – франц.) 
          Честерфилд "Письма к сыну"

    «Где нет этикета, там придворные в поминутном опасении сделать что-нибудь неприличное. Нехорошо прослыть невежею; неприятно казаться и подслужливым выскочкою.»
    А. С. Пушкин "Путешествие из Москвы в Петербург"

    ...Готовясь к жизни в свете, дворянский ребенок должен был приучаться выражать любые чувства в сдержанной и корректной форме...

    ...При выяснении отношений в свете допустимы были выражения резкие и по существу оскорбительные; однако по форме они должны были быть безукоризненно вежливыми. Это требовало особого искусства владения языком, знания всех принятых клише светской речи, обязательных вежливых формул. Сам французский язык, в России являвшийся языком общения в высшем свете, помимо прочих функций выполнял и этикетную; придавая беседе – даже предельно острой – изящную форму...

    ...Фальшивыми и лицемерными могут быть люди, но не вежливые обороты речи. Стремление же сознательно и демонстративно нарушать правила этикета обнаруживает в человеке ту черту, которую сегодня мы назвали бы комплексом неполноценности, а Пушкин называл «холопством» или «лакейством»...

     В ГОСТИНОЙ СВЕТСКОЙ и свободной 
    Был принят тон простонародный.
          А. С. Пушкин "Евгений Онегин"


    "Тон «хорошего общества», при всем его внимании к этикету и строгими требованиями к искусству беседы, вовсе не отличался чопорностью и ханжеством..."

    "Отчего издателя «Литературной газеты» и его сотрудников называют аристократами (разумеется, в ироническом смысле, пишут остроумно журналисты)? В чем же состоит их аристократия? В том ли, что они дворяне? — Нет; все журналы побожились уже, что над званием никто не имел и намерения смеяться. Стало быть, в дворянской спеси? Нет; в «Литературной газете» доказано, что главные сотрудники оной одни и вооружились противу сего смешного чванства и заставили чиновных литераторов уважать собратьев мещан. Может быть, в притязаниях на тон высшего общества? Нет; они стараются сохранить тон хорошего общества; проповедуют сей тон и другим собратьям, но проповедуют в пустыне. Не они гнушаются просторечием и заменяют его простомыслием (niaiserie). (NB: не одно просторечие.) Не они поминутно находят одно выражение бурлацким, другое мужицким, третье неприличным для дамских ушей, и т. п. Не они толкуют вечно о будуарных читательницах, о паркетных (?) дамах. Не они провозгласили себя опекунами высшего общества; не они вечно пишут приторные статейки, где стараются подделаться под светский тон так же удачно, как горничные и камердинеры пересказывают разговоры своих господ. Не они comme un homme de noble race outragent et ne se battent pas. (как человек благородного происхождения, оскорбляют и не дерутся (франц.) ). Не они разбирают дворянские грамоты и провозглашают такого-то мещанином, такого-то аристократом; не они находят 600-летнее дворянство мещанством, не они печатают свои портреты с гербами весьма сомнительными. Отчего же они аристократы (разумеется, в ироническом смысле)?"

    А. С. Пушкин "ОПЫТ ОТРАЖЕНИЯ НЕКОТОРЫХ НЕЛИТЕРАТУРНЫХ ОБВИНЕНИЙ"
    http://rvb.ru/pushkin/01text/07criticism/02misc/1030.htm

    "...Историки (в частности, Е. Курчанов) обращают внимание на то, что в России в дворянский салонный быт, при всей его ориентированности на европейский стиль поведения, проникали народные, фольклорные традиции дурачества и гаерства. Так, например, в облике и поведении рафинированного аристократа и блестящего вельможи графа Ф. В. Ростопчина явственно проглядывали черты шута и балагура. Любовь к шутке, резко нарушающей строгость этикета своей подчеркнутой простодушностью, – характерная черта русского дворянского быта...

    ...Принятый в свете стиль разговорной речи решительно исключал грубость в смысле хамства, но вполне допускал грубоватые простонародные выражения. (Письма Пушкина к жене, несомненно проникнутые любовью и заботой, порой шокируют неподготовленного читателя подобными выражениями, легко сочетающимися с самыми изысканными комплиментами.) В дворянской среде, включая и великосветские круги, в разговорной речи широко использовались народные пословицы и поговорки с их энергичными, но не всегда изящными оборотами...

    ...У русского дворянства никогда не было тех проблем в общении с простым народом, которые со всей остротой вставали перед разночинной интеллигенцией, искренне желающей этот народ осчастливить. В отличие от разночинцев дворяне народ очень хорошо знали – они среди него жили. Подавляющее большинство даже тех дворянских семей, которые постоянно жили в Москве или Петербурге, проводило по несколько месяцев в году в деревне, в своих поместьях...

    ...Сам патриархальный семейный быт дворянской, в особенности провинциальной, семьи перекликался с патриархальными традициями крестьянской жизни.

          (Отношение к народу дворянства и интеллигенции в России в чем-то напоминает отношение к американским неграм белых южан и северян, известное нам по... «Унесенным ветром» М. Митчел. Как известно, горячие поборники освобождения негров порой решительно не умели с ними обращаться и брезговали дотронуться пальцем до их черной кожи. В свою очередь, были гуманные плантаторы, которые неграми, правда, владели, но относились к ним с большой симпатией, а некоторых своих слуг просто очень любили.)


          В отдельных дворянских семьях уважение к крестьянам и крестьянскому труду особо подчеркивалось и сознательно прививалось детям. Подобные примеры мы встречаем в разные эпохи русской жизни, в разной по своим идеологическим воззрениям среде...

    ДВОРЯНЕ – ВСЕ РОДНЯ ДРУГ ДРУГУ. 
          А. А. Блок "Возмездие" 
          
          Поглядишь на теперешних отцов,  и кажется, что не так уж плохо быть сиротой, а поглядишь на сыновей, так кажется, что не так уж плохо оставаться бездетным. 
          Честерфилд "Письма к сыну"


    В те дни под петербургским небом
    Живет дворянская семья.
    Дворяне - все родня друг другу,
    И приучили их века
    Глядеть в лицо другому кругу
    Всегда немного свысока.
    Но власть тихонько ускользала
    Из их изящных белых рук,
    И записались в либералы
    Честнейшие из царских слуг,
    А всё в брезгливости природной
    Меж волей царской и народной
    Они испытывали боль
    Нередко от обеих воль.
    Всё это может показаться
    Смешным и устарелым нам,
    Но, право, может только хам
    Над русской жизнью издеваться.
    Она всегда - меж двух огней.
    Не всякий может стать героем,
    И люди лучшие - не скроем -
    Бессильны часто перед ней,
    Так неожиданно сурова
    И вечных перемен полна;
    Как вешняя река, она
    Внезапно тронуться готова,
    На льдины льдины громоздить
    И на пути своем крушить
    Виновных, как и невиновных,
    И нечиновных, как чиновных...

    Александр Блок "Возмездие"
    http://az.lib.ru/b/blok_a_a/text_0040.shtml

    Книга "Русь моя, жизнь моя..." Александр Блок - купить книгу ISBN 978-5-699-76862-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Русь моя, жизнь моя..." Александр Блок - купить книгу ISBN 978-5-699-76862-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

    "И нравственные нормы, и правила хорошего тона, естественно, усваивались дворянскими детьми прежде всего в семейном кругу. При этом мы должны иметь в виду, что дворянская семья объединяла гораздо более широкий круг людей, нежели современная семья. Не принято было ограничивать число детей; их, как правило, бывало много, самого разного возраста («от двадцати до двух годов», – как насмешливо заметил Пушкин, описывая гостей на именинах у Лариных). Соответственно было много дядей, и тетей, и вовсе бесконечное количество двоюродных и троюродных братьев и сестер. Но эти и сами по себе огромные семьи не ограничивались отношениями лишь с близкими родственниками. Понятие «родни» включало в себя людей, связанных столь отдаленными родственными узами, что современному человеку они, пожалуй, не показались бы даже поводом для знакомства...

    Многочисленные родственники вообще могли довольно активно вмешиваться в воспитание детей; представления о том, что оно является исключительной прерогативой отца и матери, тогда, кажется, не существовало. Правда, и родители в те времена уделяли детям не столь уж много внимания...

    В то время любви к детям не пересаливали. Они держались в духе подобострастия, чуть ли не крепостного права, и чувствовали, что они созданы для родителей, а не родители для них...

    С одной стороны, воспитание ребенка совершенно беспорядочно: няни, гувернеры, родители, бабушки и дедушки, старшие братья и сестры, близкие и дальние родственники, постоянные друзья дома – все воспитывают его по своему усмотрению и по мере желания. С другой стороны, он вынужден подчиняться единым и достаточно жестким правилам поведения, которым, сознательно или неосознанно, учат его все понемногу. Такая ситуация могла сложиться лишь внутри сословного и традиционного общества. Беспорядочность различных влияний на ребенка нейтрализовалась, во-первых, принадлежностью всех «воспитателей» к одному и тому же кругу общества, придерживающемуся одной культурной традиции; во-вторых, заметной патриархальностью быта, тяготеющего к воспроизводству в каждом следующем поколении прежней, опробованной системы отношений....

    Характерно, что традиционный тип отношений отстаивают именно женщины, более консервативные, прочнее связанные семейными узами. Сыновья более своевольны и независимы, они позволяют себе как бы проверять на прочность сложившиеся стереотипы поведения.


    Лев Николаевич Толстой "Война и мир"


    Книга "Война и мир" Л.Н. Толстой - купить книгу ISBN 978-5-699-08860-7 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Война и мир" Л.Н. Толстой - купить книгу ISBN 978-5-699-08860-7 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

    "Принятые в обществе поведенческие стереотипы оказывали заметное влияние на поведение конкретных людей, порой заставляя их идти наперекор своей натуре...

    Хотя многие дети учились дома, день их был строго расписан, с неизменно ранним подъемом, уроками и разнообразными занятиями. За соблюдением порядка неотступно следили гувернеры...

    Завтраки, обеды и ужины проходили в кругу всей семьи, всегда в определенные часы...

    В «Детстве Темы» Гарина-Михайловского наглядно представлена борьба двух подходов к воспитанию ребенка. И мать, и отец в воспитании сына ориентируются, в общем, на один и тот же традиционный идеал. Но отец действует грубо прямолинейно, порой жестоко, а мать добивается своего деликатно и осторожно, щадя самолюбие ребенка.

    http://lib.ru/RUSSLIT/GARIN/detstvo.txt
    Книга "Детство Темы" Н.Г. Гарин-Михайловский - купить книгу ISBN 978-5-699-74646-0 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Детство Темы" Н.Г. Гарин-Михайловский - купить книгу ISBN 978-5-699-74646-0 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

    «...мне придется не раз выговаривать тебе, исправлять твои ошибки, давать советы, но обещаю тебе, все это будет делаться учтиво, по-дружески и в тайне от всех; замечания мои никогда не поставят тебя в неудобное положение в обществе и не испортят тебе настроения, когда мы будем вдвоем.» 

    «У меня не было к тебе глупого женского обожания: вместо того, чтобы навязывать тебе мою любовь, я всемерно старался сделать так, чтобы ты заслужил ее.» 

     Честерфилд "Письма к сыну"
    http://www.lib.ru/FILOSOF/CHESTERFILD/letters.txt

     СОММЕ IL FAUT» OU «JE NE SAIS quoi
          «Как надо» или «Я не знаю, что» (франц.) 

          ... Она была нетороплива, 
          Не холодна, не говорлива, 
          Без взора наглого для всех, 
          Без притязаний на успех, 
          Без этих маленьких ужимок, 
          Без подражательных затей... 
          Все тихо, просто было в ней, 
          Она казалась верный снимок 
          Du comme il faut... (Шишков, прости: 
          Не знаю, как перевести.)

          А. С. Пушкин "Евгений Онегин"
     
    Книга "Евгений Онегин" А. Пушкин - купить книгу ISBN 978-5-906093-57-8 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Евгений Онегин" А. Пушкин - купить книгу ISBN 978-5-906093-57-8 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

    http://rvb.ru/pushkin/01text/04onegin/01onegin/0836.htm

          Шутливая апелляция Пушкина к Шишкову, боровшемуся против использования иностранных слов и выражений, подчеркивает специфический смысл выражения comme il faut. Дословный его перевод: «как надо», но он не передает содержания того понятия, которое обозначалось этой идиомой. «Верный снимок du comme il faut» – это образец прекрасного воспитания, безукоризненных манер, безупречного вкуса. Можно выделить необходимые приметы, отдельные признаки этих качеств, но невозможно определить общее впечатление, которое производили на окружающих люди, в полной мере ими обладающие. 


    «Она вошла ни поздно, ни рано, ни скоро, ни тихо (...) Каждое движение ее было легко и грациозно и свободно (...) Она пошла вперед, не опустив глаза и не растерянно отыскивая в толпе, а спокойно, твердо и легко...» 

    Лев Толстой
    Из черновиков романа «Война и мир» 

    «Но более всего в леди Розвил пленяла ее манера держать себя в свете, совершенно отличная от того, как держали себя все другие женщины, и, однако, вы не могли, даже в ничтожнейших мелочах, определить, в чем именно заключается различие, а это, на мой взгляд, самый верный признак утонченной воспитанности. Она восхищает вас, но должна проявляться столь ненавязчиво и неприметно, что вы никак не можете установить непосредственную причину своего восхищения.» 


    Ozon.ru - Книги | Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена | Э. Бульвер-Литтон | | | Купить книги: интернет-магазин / ISBNOzon.ru - Книги | Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена | Э. Бульвер-Литтон | | | Купить книги: интернет-магазин / ISBN


    «Я знал немало женщин, хорошо сложенных и красивых, с правильными чертами лица, которые, однако, никому не нравились, тогда как другие, далеко не так хорошо сложенные и не такие красивые, очаровывали каждого, кто их видел. Почему? Да потому, что Венера, когда рядом с нею нет граций, не способна прельстить мужчину так, как в ее отсутствие прельщают те.»

    «Если ты спросишь меня, как тебе приобрести то, что и ты, и я не способны ни установить, ни определить, то я могу только ответить – наблюдая.»

    «По вечерам советую тебе бывать в обществе светских дам, они заслуживают твоего внимания, и ты должен им его уделять. В их обществе ты отшлифуешь свои манеры и привыкнешь быть предупредительным и учтивым...» 

     Честерфилд "Письма к сыну"
    http://www.lib.ru/FILOSOF/CHESTERFILD/letters.txt

    Честерфилд замечал: «Пожалуй, ничто не приобретается с таким трудом и ничто столь не важно, как хорошие манеры...» В тон ему восклицал и Пелэм: «Что за редкостный дар – умение держать себя! Сколь трудно его определить, сколь несравненно труднее к нему приобщиться!» Развить в ребенке такой дар, безусловно, стремились все те, кто рассчитывал ввести своего воспитанника в хорошее общество...

    ...Пытаясь определить, что есть истинная воспитанность, Честерфилд сравнивал ее с некоей невидимой линией, переступая которую человек делается нестерпимо церемонным, а не достигая ее – развязным или неловким. Тонкость состоит в том, что воспитанный человек знает, когда следует и пренебречь правилами этикета, чтобы соблюсти хороший тон. Лев Толстой любил напоминать детям известный исторический анекдот о Людовике XIV. Король, желая испытать одного вельможу, славившегося своей учтивостью, предложил ему войти в карету первым. Этикет строго обязывал пропустить короля вперед, но тот человек, не колеблясь, первым сел в карету. «Вот истинно благовоспитанный человек!» – сказал король. Смысл этого рассказа: хорошее воспитание призвано упрощать, а не усложнять отношения между людьми....

    Очевидно, умение держать себя – из тех умений, что передается только из рук в руки, путем наблюдения и непроизвольного подражания, впитывания в себя атмосферы той среды, где это умение было развито до уровня искусства...

    «Если настоящие строки попадутся на глаза молодого человека, вступающего на житейское поприще, да не побрезгует он моим советом всегда остерегаться общества без дам, разумею – порядочных. При них невольно надо держаться осторожно, вежливо, искать изящества и приобретать правильные привычки. Уважением к женщине упрочивается и самоуважение.» 

     В. А. СОЛЛОГУБ "Воспоминания"
    То неуловимое «je ne sais quoi», особенное обаяние людей из «хорошего общества», во многом заключалось именно в простоте и непринужденности их поведения, о которой у нас уже шла речь. Пушкин любил слово «небрежно», употребляя его в значении «непринужденно», «изящно»
     
          Я вас люблю, — хоть я бешусь,
    Хоть это труд и стыд напрасный,
    И в этой глупости несчастной
    У ваших ног я признаюсь!
    Мне не к лицу и не по летам...
    Пора, пора мне быть умней!
    Но узнаю по всем приметам
    Болезнь любви в душе моей:
    Без вас мне скучно, — я зеваю;
    При вас мне грустно, — я терплю;
    И, мочи нет, сказать желаю,
    Мой ангел, как я вас люблю!
    Когда я слышу из гостиной
    Ваш легкий шаг, иль платья шум,
    Иль голос девственный, невинный,
    Я вдруг теряю весь свой ум.
    Вы улыбнетесь, — мне отрада;
    Вы отвернетесь, — мне тоска;
    За день мучения — награда
    Мне ваша бледная рука.
    Когда за пяльцами прилежно
    Сидите вы, склонясь небрежно,
    Глаза и кудри опустя, —
    Я в умиленье, молча, нежно
    Любуюсь вами, как дитя!..
    Сказать ли вам мое несчастье,
    Мою ревнивую печаль,
    Когда гулять, порой, в ненастье,
    Вы собираетеся вдаль?
    И ваши слезы в одиночку,
    И речи в уголку вдвоем,
    И путешествия в Опочку,
    И фортепьяно вечерком?..
    Алина! сжальтесь надо мною.
    Не смею требовать любви.
    Быть может, за грехи мои,
    Мой ангел, я любви не стою!
    Но притворитесь! Этот взгляд
    Всё может выразить так чудно!
    Ах, обмануть меня не трудно!..
    Я сам обманываться рад! 
     
    А. С. Пушкин "Признание"
    http://rvb.ru/pushkin/01text/01versus/0423_36/1826/0419.htm


       ...Но недаром эта простота и непринужденность оказывались так недоступны для подражания, так мучительно недосягаемы для людей другого круга, которые в светских салонах становились или скованны, или развязны. Многие из них теоретически прекрасно знали правила поведения, но, как справедливо заметил Честерфилд, «Надо не только уметь быть вежливым, (...) высшие правила хорошего тона требуют еще, чтобы твоя вежливость была непринужденной.»...

    Я ПОНИМАЮ, ВЫ НЕСЧАСТНЫЕ люди: запоминать вам наш этикет гораздо труднее, чем Бисмарку подчинить себе весь мир, вы напрягаетесь, стараетесь, но это не в вашей силе... Но, мой друг, кураж, кураж, зачем падать духом?
          Н. Г. Гарин-Михайловский "Студенты"

           http://az.lib.ru/g/garinmihajlowskij_n/text_0040.shtml

    Книга "Студенты. Инженеры" Н. Гарин-Михайловский - купить книгу ISBN 5-280-00021-3 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Студенты. Инженеры" Н. Гарин-Михайловский - купить книгу ISBN 5-280-00021-3 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru


    Естественность и непринужденность, с которой светские люди выполняли все требования этикета, была результатом целенаправленного воспитания, сочетавшего в себе внушение определенных этических норм и усердную тренировку.
          Для того, чтобы быть всегда доброжелательным и любезным, оказывать окружающим знаки внимания и говорить им приятное, необходимо было преодолеть в себе то, что называется mauvais honte [Ложный стыд (франц.).]. 

    «Прошу тебя, никогда не стыдись поступать так, как должно: у тебя были бы основания стыдиться, если бы ты оказался невежей, но чего ради тебе стыдиться своей вежливости? И почему бы тебе не говорить людям учтивые и приятные слова столь же легко и естественно, как ты бы спросил их, который час

     Честерфилд "Письма к сыну"

    ...Честерфилд предупреждал сына, что нельзя держать хорошие манеры про запас, для торжественных дней, они должны сопутствовать человеку постоянно, иначе они покинут его в ответственный момент. Соответствующие привычки прививались с раннего детства, и рядом с каждым дворянским ребенком неизменно присутствовал гувернер или гувернантка, бдительно следящие за каждым его шагом.
          «Едва летом, на даче, могу подышать свободно и весело, да и тут мешает мне теперь madame Pointue; все ходит за мной и говорит: «Держитесь прямо. Не смейтесь. Не говорите громко. Не ходите скоро. Не ходите тихо. Опускайте глаза...» Да к чему это?.. Хоть бы поскорее быть совсем большой!» – негодует юная героиня повести В. А. Соллогуба «Большой свет».

    http://az.lib.ru/s/sollogub_w_a/text_0030.shtml

    Книга "В. А. Соллогуб. Повести и рассказы" В. А. Соллогуб - купить книгу ISBN с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "В. А. Соллогуб. Повести и рассказы" В. А. Соллогуб - купить книгу ISBN с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

    ...Забавно, что во всех воспоминаниях и художественных произведениях гувернер – неизменно отрицательный персонаж. (В противоположность няне – персонажу всегда положительному.) Наверное, среди гувернеров и гувернанток было достаточно людей нудных и несимпатичных. Но трудно вообразить, чтобы все они поголовно были такими бессердечными мучителями, какими их рисуют их воспитанники. Скорее всего, дело в том, что у гувернера была уж очень неблагодарная роль: постоянно, ежечасно следить за тем, чтобы ребенок соблюдал правила поведения в обществе. (Кстати сказать, гувернеры избавляли от этой утомительной обязанности родителей, которые могли себе позволить не досаждать детям такого рода замечаниями.) Но зато, когда нетерпеливый питомец вырывался наконец из-под опеки madame или monsieur, в свои 16 – 17 лет он не только свободно говорил по-французски, но и легко, автоматически выполнял все правила хорошего тона....

    ...Чтобы уверенно играть свою роль – держатся свободно, уверенно и непринужденно – светскому человеку, как актеру, нужно было уметь хорошо владеть своим телом. В этом отношении особое значение имели уроки танцев. Танцам обучали всех дворянских детей без исключения, это был один из обязательных элементов воспитания. Молодому человеку или девушке, не умеющим танцевать, было бы нечего делать на бале; а бал в жизни дворянина – это не вечер танцев, а своеобразное общественное действо, форма социальной организации дворянского сословия. Танцы же являлись организующим моментом бального ритуала, определяя и стиль общения, и манеру разговора. 
          В современном представлении любовь к танцам связывается с образом человека веселого, общительного и, скорей всего, несколько легкомысленного. Между тем, серьезный и суховатый князь Андрей Болконский, склонный к мизантропии и философическим размышлениям, «был одним из лучших танцоров своего времени» и на балах всегда много и с удовольствием танцевал. (Поэтому, как мы помним, Пьер и попросил его пригласить на вальс Наташу Ростову.) Этот маленький штрих к портрету толстовского героя помогает нам представить себе тип поведения русского аристократа первой половины XIX века...


    «...способность споткнуться здесь связывается не с внешними условиями, а с характером и воспитанием человека. Душевное и физическое изящество связаны и исключают возможность неточных или некрасивых движений и жестов. Аристократической простоте движений людей «хорошего общества» и в жизни, и в литературе противостоит скованность или излишняя развязность (результат борьбы с собственной застенчивостью) жестов разночинца.»

    Ю. М. Лотман "Балы"

    Книга "Роман А. С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий" Юрий Лотман - купить книгу ISBN 978-5-389-08745-3 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Роман А. С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий" Юрий Лотман - купить книгу ISBN 978-5-389-08745-3 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru



    ...Уверенность в себе зависит от многих обстоятельств, но какое-то значение имеют, очевидно, и прямой призыв верить в свои возможности, и убеждение в том, что это гарантирует нужный результат. Зная это, Честерфилд настойчиво убеждает сына: «Ничто так не роняет молодого человека и не толкает его в дурную компанию, будь она мужская или женская, как робость и неверие в собственные силы. Если сам он думает, что не понравится даме, можно быть уверенным, что так оно и будет. Но стоит ему приложить надлежащие старания, чтобы понравиться и в известной степени проникнуться этой убежденностью самому, и он, вне всякого сомнения, добьется успеха.»...
          ...Так формировался неповторимый тип человека, который уже во второй половине XIX века казался Льву Толстому уходящим в прошлое. Для героя «Детства» таким был его отец. «Он был человек прошлого века и имел общий молодежи того века неуловимый характер рыцарства, предприимчивости, самоуверенности, любезности и разгула

    http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=18557&public_page=10

    Книга "Детство. Отрочество. Юность" Лев Толстой - купить книгу ISBN 978-5-17-056542-9 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Детство. Отрочество. Юность" Лев Толстой - купить книгу ISBN 978-5-17-056542-9 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru





     ТОГО, ЧТО МОДОЙ САМОВЛАСТНОЙ 
          В высоком лондонском кругу 
          Зовется vulgar.. 
          А. С. Пушкин "Евгений Онегин"

     
          Вставив в строку это английское слово, Пушкин снова шутливо жалуется:
     
          ... не могу... 
          Люблю я очень это слово, 
          Но не могу перевести. 
     
          Слова, адекватно передающего смысл английского vulgar, в русском языке не было, и точнее всего можно было передать его разве что описательным выражением: то, что разительно противоречит нормам хорошего тона. Характерно, что описывая Татьяну Ларину, Пушкин, как бы исчерпав все возможности в словесном изображении comme il faut, заключает, что в ней не было ни капли vulgar.


          ...В одном из писем к жене Пушкин раздраженно заметил: «... ты знаешь, как я не люблю все, что пахнет московской барышнею, все, что не comme il faut, все, что vulgar...» Эти два типа поведения оценивались как диаметрально противоположные, исключающие друг друга.
           Выразительна в этом отношении одна из записей Пушкина в «Таblе-Talk»: «Я встретился с Надеждиным у Погодина. Он показался мне весьма простонародным, vulgar, скучен, заносчив и безо всякого приличия. Например, он поднял платок, мною уроненный

    http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push17/vol12/y12-156-.htm

    Очевидно, было не принято оказывать подобные услуги нестарому мужчине; и эта, незначительная для людей другого круга, деталь для Пушкина становится выразительнейшим штрихом в уничтожительной характеристике Надеждина. Слово «простонародный» в данном случае так же как и слово vulgar обозначает облик и поведение человека невоспитанного, не имеющего представления о «приличиях».
          Отсылка Пушкина к «высокому лондонскому кругу» позволяет полнее раскрыть смысл, который вкладывался в понятие vulgar. В романе Бульвера-Литтона леди Пелэм делится соображениями на этот счет со своим юным сыном: «Вот основная причина, что у нас манеры лучше, чем у этих людей; у нас они более естественны, потому что мы никому не подражаем; у них искусственны, потому что они силятся подражать нам; а все то, что явно заимствовано, становится вульгарным.»


    Ozon.ru - Книги | Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена | Э. Бульвер-Литтон | | | Купить книги: интернет-магазин / ISBNOzon.ru - Книги | Последние дни Помпей. Пелэм, или Приключения джентльмена | Э. Бульвер-Литтон | | | Купить книги: интернет-магазин / ISBN
    Заметим, что Пушкин, говоря о Татьяне, особо выделяет:
     
          Без этих маленьких ужимок, 
          Без подражательных затей...
     

       Следовательно, вульгарность – это неуклюжее подражание, манерность и неестественность, противоположные благородной простоте и непринужденности аристократических манер.
     
          Честерфилд в своих письмах к сыну дает развернутое представление о вульгарном, с точки зрения английского джентльмена, поведении.
          «Человек вульгарный придирчив и ревнив, он выходит из себя по пустякам, которым придает слишком много значения.» Ему постоянно кажется, что он находится в центре внимания: говорят о нем, смеются над ним, пренебрегают им. Человеку светскому ничего подобное даже в голову не придет; кроме того, он вообще выше мелочей и всегда готов скорее уступить, чем пререкаться из-за ерунды. По наблюдению Честерфилда, вульгарный человек больше всего любит говорить о своих домашних делах и соседях, причем он «привык обо всем этом говорить с пафосом, как о чем-то необыкновенно важном.» Речь вульгарного человека характерна тем, что у него всегда есть какое-нибудь любимое словечко, которое он употребляет на каждом шагу.
          Нетрудно заметить, что вульгарность для Честерфилда – синоним невоспитанности, все то, что противоречит светскости, хорошему тону...

          Приведем в качестве примера одну маленькую историю, рассказанную автору этих очерков одним из очевидцев. Связана она с ситуацией более чем далекой от быта великосветских салонов.
        В конце 1940-х годов на одной из постоянных баз геологических экспедиций был исключительно грязный общественный туалет. Но, разумеется, не это, привычное для всех, обстоятельство привлекало общее внимание, а то, что на базу, в составе одной из экспедиций, должен был приехать потомок древнего княжеского рода. «Мы-то, ладно, потерпим, – шутили геологи, – но что будет делать Его светлость?!» «Его светлость», приехав, сделал то, что многих обескуражило: спокойно взял ведро с водой, швабру и аккуратно вымыл загаженную уборную... 
          Это и был поступок истинного аристократа, твердо знающего, что убирать грязь – не стыдно, стыдно жить в грязи. 
     
     

      ... НЕ ТО ЧТО СОВСЕМ НИГИЛИСТ, но, знаешь, ест ножом... 
          Л. Н. Толстой "Анна Каренина"


     
     
    http://az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich/text_0080.shtml

    Книга "Анна Каренина" Лев Толстой - купить книгу ISBN 978-5-389-06618-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Анна Каренина" Лев Толстой - купить книгу ISBN 978-5-389-06618-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

     «Хорошее общество» было лишь малой частью русского общества, неизменно бурлящего в противоборстве различных идеологических и политических сил. Дворянская культура уже с начала 1830-х годов испытывает сильнейшее давление со стороны «демократической» культуры; иначе говоря, начинается напряженное соперничество между старым дворянством и все громче заявляющей о своих правах разночинной интеллигенцией.
    ...«хорошее общество» охотно принимало в свой круг выходцев из «низших» слоев, если они были людьми одаренными и порядочными, а последние, в свою очередь, жадно впитывали в себя утонченную культуру дворянской элиты. Впоследствии многие русские интеллигенты по части «хорошего тона» не уступали урожденным князьям. Выигрывали от такого общения и аристократы: новые друзья вносили в их замкнутую размеренную жизнь свою энергию и энтузиазм, помогали им адаптироваться к неизбежным и необходимым переменам. Таким образом, своеобразное культурное сотрудничество, которое шло незаметно в дворянских гостиных, могло стать весьма плодотворным для русского общества; именно таким путем культурная элита могла бы постепенно расширять свой круг, укреплять свои позиции в обществе, не снижая при этом уровня требований...
          Но нельзя забывать: культурная элита России была, во-первых, не очень многочисленна, а, во-вторых, жила по своим законам, заметно отличающимся от тех, которыми руководствовалась основная масса общества. За пределами родного дома и избранного круга дворянская молодежь сталкивалась с иными жизненными ценностями, иным стилем поведения, нежели тот, к которому их тщательно приучали с детства. Это важно иметь в виду, дабы у нас не сложилось ошибочное представление, что жизнь дворянского подростка и юноши проходила в каких-то оранжерейных условиях, под надежным кровом незыблемых и общепринятых традиций. Напротив, следование этим традициям часто отстаивалось во враждебной к ним среде и требовало немалого упорства. В частности, было немало искушений отказаться и от соблюдения правил хорошего тона...
     
          ...Хорошие манеры – это, в сущности, тоже красивая форма, в которую облекались человеческие отношения; не удивительно, что в соответствующем кругу они не просто не соблюдались, но демонстративно, вызывающе отвергались. Вскользь брошенная толстовской героиней реплика о молодом докторе, который «не то что совсем нигилист, но ест ножом», свидетельствует, что четкая связь между идейными позициями и бытовыми навыками была закреплена на уровне обыденного сознания...
     
         ...Грандиозный «воспитательный» эксперимент, поставленный в России, дал свои очевидные и удручающие плоды. Хорошо еще, если мы вынесем из него хоть какие-то уроки. Например, избавимся от обыкновения загонять жизнь в схему очередной полюбившейся теории и не будем перегружать идеологией вещи, не имеющие к ней никакого отношения.
          ... А есть ножом просто неудобно и некрасиво – вот и все.
     
     

          МЕЧТАНЬЕ ЗЛОЕ ГРУСТЬ ЛЕЛЕЕТ
          В душе неопытной моей...
          М. Ю. Лермонтов "Весна"

    Книга "М. Ю. Лермонтов. Собрание сочинений. В 4 томах (комплект из 4 книг)" М. Ю. Лермонтов - купить книгу ISBN 978-5-4224-0814-6 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "М. Ю. Лермонтов. Собрание сочинений. В 4 томах (комплект из 4 книг)" М. Ю. Лермонтов - купить книгу ISBN 978-5-4224-0814-6 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

    http://feb-web.ru/feb/lermont/texts/lerm06/vol01/le1-081-.htm
     
     
          Ф. М. Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 год подробно останавливается на одном трагическом, но, на первый взгляд, совершенно особом, частном случае: покончил с собой двенадцатилетний гимназист. Мальчик не выучил урока и был наказан: оставлен в классе до пяти часов вечера. Он походил по пустому классу, нашел какую-то бечевку, привязал к гвоздю и повесился... Мальчик был спокойного нрава, из благополучной семьи и учился вообще хорошо; в этот день были его именины. Достоевский несколькими штрихами набрасывает картину возможного душевного состояния несчастного мальчика, хорошо понимая, почему он мог решиться на самоубийство. Но затем писатель предлагает сравнить этот случай с эпизодом из «Детства» Л. Н. Толстого, где провинившийся и запертый в чулане Николенька мечтает о том, как его найдут здесь мертвым. Переживания детей в обоих случаях, вероятно, были очень близки и похожи, но в истории с гимназистом, по мнению Достоевского, «есть и черты какой-то новой действительности, совсем другой уже, чем какая была в успокоенном и твердо, издавна сложившемся московском помещичьем семействе средне-высшего круга, историком которого явился у нас граф Лев Толстой... (...) Есть тут, в этом случае с именинником, одна особенная черта уже совершенно нашего времени. Мальчик графа Толстого мог мечтать, с болезненными слезами расслабленного умиления в душе, о том, как они войдут и найдут его мертвым и начнут любить его, жалеть и себя винить. Он даже мог мечтать и о самоубийстве, но лишь мечтать: строгий строй исторически сложившегося дворянского семейства отозвался бы и в двенадцатилетнем ребенке и не довел бы его мечту до дела, а тут – помечтал, да и сделал.
          Достоевский пишет далее, что наша «общественная жизнь пребывает в хаосе», что в ней нельзя отыскать «нормального закона» и «руководящей нити»; что вокруг нас одновременно и «жизнь разлагающаяся» и «жизнь вновь складывающаяся, на новых уже началах», и все эти слова, написанные более ста лет тому назад, кажутся как нельзя более подходящими для характеристики нашей эпохи. Не есть ли в этом свидетельство тому, что очень непрочны нравственные и идейные основы русского общества, и поэтому так легко ввергается в хаос наша общественная жизнь?

         
    "8-го ноября, после обеда, разнеслась по городу весть, что случилось самоубийство - повесился 12-13-летний отрок, воспитанник прогимназии. Обстоятельства дела таковы. Классный наставник, по предмету которого не знал в этот день урока погибший мальчик, наказал его тем, что оставил в заведении до 5 часов вечера. Походил, походил ученик, отвязал от попавшегося на глаза блока бечевку, привязал ее к гвоздю, на котором обыкновенно висит так называемая золотая или красная доска, для чего-то в этот день вынесенная, и удавился. Сторож, мывший в соседних комнатах полы, увидал несчастного, побежал к инспектору; прибежал инспектор, сняли с петли самоубийцу, но возвратить его к жизни не могли... Где причина самоубийства? Мальчик буйства и зверонравства не проявлял, учился вообще хорошо, только у своего классного наставника в последнее время получил несколько неудовлетворительных отметок, за что и был наказываем. .. Говорят, и отец мальчика, человек очень строгий, и сам он были в этот день именинники. Быть может, с детским восторгом мечтал молодой именинник о том, как его встретят дома - мать, отец, братишки, сестренки... И вот, сиди один-одинешенек, голодный в пустом доме и раздумывай о страшном гневе отца, который придется встретить, об унижении, стыде, а быть может, и наказании, которое предстоит перенесть. О возможности покончить самому с собою он знал (да и кто из детей нашего времени не знает этого). Страшно жаль погибшего, жаль инспектора, человека и педагога прекраснейшего, которого воспитанники обожают, страшно за школу, которая в стенах своих видит подобные явления. Что почувствовали товарищи погибшего и другие дети, обучающиеся там, между которыми в приготовительных классах есть совершенные крошки, когда они узнали о случившемся? Не слишком ли сильна такая наука? Не слишком ли много придается значения - двойкам, единицам, золотым и красным доскам, на гвоздях от которых вешаются воспитанники? Не слишком ли много формализма и сухой бессердечности вносится у нас в дело воспитания?

    Конечно, страшно жаль бедного маленького именинника, но я не стану распространяться о вероятных причинах этого горестного случая, и в особенности на тему "о двойках, о баллах, об излишней строгости" и проч. Всё это и прежде было и обходилось без самоубийств, и причина, очевидно, не тут. Эпизод из "Отрочества" графа Толстого я взял из сходства обоих случаев, но есть и огромная разница. Без сомнения, именинник Миша убил себя не от злости и не от страху только. Оба чувства эти - и злость, и болезненная трусливость - слишком просты и скорее всего нашли бы исход сами в себе. Впрочем, действительно мог повлиять и страх наказания, особенно при болезненной мнительности, но всё же чувство могло быть и при этом гораздо сложнее, и опять-таки очень может быть, что происходило нечто вроде того, что описал граф Толстой, то есть подавленные, еще не сознательные детские вопросы, сильное ощущение какой-то гнетущей несправедливости, мнительное раннее и страдальческое ощущение собственной ничтожности, болезненно развившийся вопрос: "Почему меня так все не любят", страстное желание заставить жалеть о себе, то есть то же, что страстное желание любви от них всех, - и множество, множество других усложнений и оттенков. Дело в том, что те или другие из этих оттенков непременно были, но - есть и черты какой-то новой действительности, совсем другой уже, чем какая была в успокоенном и твердо, издавна сложившемся московском помещичьем семействе средне-высшего круга, историком которого явился у нас граф Лев Толстой, и как раз, кажется, в ту пору, когда для прежнего русского дворянского строя, утверждавшегося на прежних помещичьих основаньях, пришел какой-то новый, еще неизвестный, но радикальный перелом, по крайней мере, огромное перерождение в новые и еще грядущие, почти совсем неизвестные формы. Есть тут, в этом случае с именинником, одна особенная черта уже совершенно нашего времени. Мальчик графа Толстого мог мечтать, с болезненными слезами расслабленного умиления в душе, о том, как они войдут и найдут его мертвым и начнут любить его, жалеть и себя винить. Он даже мог мечтать и о самоубийстве, но лишь мечтать: строгий строй исторически сложившегося дворянского семейства отозвался бы и в двенадцатилетнем ребенке и не довел бы его мечту до дела, а тут - помечтал, да и сделал. Я, впрочем, замечая это, не об одной только теперешней эпидемии самоубийств говорю. Чувствуется, что тут что-то не то, что огромная часть русского строя жизни осталась вовсе без наблюдения и без историка. По крайней мере, ясно, что жизнь средне-высшего нашего дворянского круга столь ярко описанная нашими беллетристами, есть уже слишком ничтожный и обособленный уголок русской жизни. Кто ж будет историком остальных уголков, кажется, страшно многочисленных? И если в этом хаосе, в котором давно уже, но теперь особенно, пребывает общественная жизнь, и нельзя отыскать еще нормального закона и руководящей нити даже, может быть, и шекспировских размеров художнику, то, по крайней мере, кто же осветит хотя бы часть этого хаоса и хотя бы и не мечтая о руководящей нити? Главное, как будто всем еще вовсе не до того, что это как бы еще рано для самых великих наших художников. У нас есть бесспорно жизнь разлагающаяся и семейство, стало быть, разлагающееся. Но есть, необходимо, и жизнь вновь складывающаяся, на новых уже началах. Кто их подметит, и кто их укажет? Кто хоть чуть-чуть может определить и выразить законы и этого разложения, и нового созидания? Или еще рано? Но и старое-то, прежнее-то всё ли было отмечено?"

    Достоевский Федор Михайлович "Дневник писателя. Январь - август 1877 года"
    http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0490.shtml

    Книга "Слезинка ребенка. Дневник писателя" Федор Достоевский - купить книгу ISBN 978-5-17-088412-4 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Слезинка ребенка. Дневник писателя" Федор Достоевский - купить книгу ISBN 978-5-17-088412-4 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru
       
    Достоевский придает истории о маленьком самоубийце символическое значение, видя здесь крайнее и болезненное выражение неуверенности и неприкаянности, характерных для людей, не имеющих опоры в традиции, воспитании, семейном укладе. Дворянская семья была тем островком в волнующемся океане русской жизни, который дарил своим обитателям спасительную уверенность, спокойствие и твердость. Но и эти островки вскоре захлестнули волны народной смуты.

          LA NOBLESSE OBLIGE.
          (Положение обязывает, (франц.))
          Поговорка

     
          Французское слово noblesse имеет два значения: «дворянство» и «благородство». Известную поговорку точнее было бы перевести: благородное происхождение обязывает. Возможно, таков и был ее первоначальный смысл. К чему же оно обязывает? Собственно, ко всему тому, о чем у нас шла речь, и ко многому другому, о чем мы не успели сказать.
       
    «В погожий летний день тут настоящее светское гулянье: прохаживаются и сидят люди с отличными манерами. Они учтиво друг с другом раскланиваются, благовоспитанно разговаривают вполголоса, нередко вставляя французские слова. Если случится пройти тут даме из женбарака, знакомые очень изысканно целуют ей руку. У большинства этих светских людей вид потрепанный и болезненный, на них одежда, обтершаяся на тюремных нарах, но держатся они чопорно и даже надменно. Это – защитная реакция упраздненных, попытка как-то удержаться на краю засасывающей лагерной трясины, предохранить что-то свое от размывания мутной волной обстановки, прививающей подлую рабскую психологию. Хлипкая внешняя преграда...»

    Книга "Погружение во тьму" Олег Волков - купить книгу ISBN 978-5-89424-122-7 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Погружение во тьму" Олег Волков - купить книгу ISBN 978-5-89424-122-7 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

    http://www.e-reading.link/bookreader.php/11926/Volkov_-_Pogruzhenie_vo_t%27mu.html

          Странная сцена, словно приснившаяся во сне... Но режущее слух словосочетание «дама из женбарака», вместившее в себя трагедию и уродство нашей жизни, подсказывает, что это не сон, и не фантазия, а российская действительность 1920-х годов. О. В. Волков, один из членов соловецкого «дворянского собрания», описал его в своей книге «Погружение во тьму». А уже в наши дни, глубоким стариком, Олег Васильевич заметил: «Иногда мне кажется, что я сумел выдержать все это потому, что ни разу не позволил себе крепко выругаться».
          La noblesse oblige, – может быть, особенно ярко раскрылся глубокий смысл этого изречения именно в тех обстоятельствах жизни, на которые было никоим образом не рассчитано дворянское воспитание. В советской России в этих обстоятельствах оказались сразу тысячи людей, и они повели себя по-разному. Далеко не все смогли сберечь честь в том смысле, который вкладывали в эти слова их предки; не нам их судить. Вспомним о других, людях особого типа.
          Они жили в перенаселенных коммуналках (нередко переделанных из их собственных роскошных квартир), ездили в набитых трамваях, выстаивали в бесконечных российских очередях – и не унижались настолько, чтобы придавать всему этому слишком много значения. Нужно было зарабатывать себе на жизнь – они учили детей музыке и французскому языку, а, впрочем, брались за любую работу и, кажется, неплохо справлялись. Их детям необходимо было «пролетарское» происхождение, чтобы получить высшее образование – бывшие барыни становились швеями и поварихами. Многим из них выпал и вовсе страшный опыт, опыт, призванный растоптать в душе не только все «благородное», но просто все человеческое. И все же находились люди, которые возвращались из ссылок и лагерей, не утратив ни собственного достоинства, ни правильной русской речи, ни даже безукоризненно хороших манер. Многие из нас еще успели их застать, хотя и не успели оценить. Ну что ж, пусть только на этих страницах, воздадим должное памяти тех последних русских дворян, которые сумели остаться до конца верными старинному правилу своего сословия: la noblesse oblige. 
     

          ВСЕ ЭТО МОЖЕТ ПОКАЗАТЬСЯ
          Смешным и устарелым нам,
          Но, право, может только хам
          Над русской жизнью издеваться.
          Она всегда – меж двух огней,
          Не всякий может стать героем,
          И люди лучшие – не скроем –
          Бессильны часто перед ней...
          
    А. А. Блок "Возмездие"

         http://az.lib.ru/b/blok_a_a/text_0040.shtml

    Книга "Русь моя, жизнь моя..." Александр Блок - купить книгу ISBN 978-5-699-76862-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Русь моя, жизнь моя..." Александр Блок - купить книгу ISBN 978-5-699-76862-2 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru

          Эпилог     

       По всем внешним и очевидным признакам российское дворянство потерпело сокрушительное историческое поражение. Нравственные принципы, правила поведения, дворянский кодекс чести оказались лишними в круто изменившейся жизни. Все эти ценности были отвергнуты как смешные предрассудки и решено было обойтись без них. Но, рано или поздно, пришла пора задуматься: правы ли победители, виновны ли побежденные? Что же представляла собой русская дворянская культура: красивый, но нежизнеспособный цветок, высаженный в неподходящую для него почву, или здоровое растение, которому суждено было еще развиться и пустить глубокие корни? А дворянское воспитание, с его установкой на идеал, – это блистательный опыт, продемонстрировавший, какой тип личности может быть сформирован в русском обществе, или очередная российская утопия, заведомо обреченная на провал?
          Независимо от того, как мы ответим на эти и подобные им вопросы, нам стоит попытаться осознать жизнь русского дворянства частью своего собственного прошлого. Быть может, тогда и в нас, как в толстовском мальчике, отзовется прочный и строгий, исторически сложившийся строй той жизни и удержит от отчаянных и непоправимых решений.



    http://www.booksite.ru/fulltext/mura/vye/va/index.htm
    http://royallib.com/read/muraveva_olga/kak_vospitivali_russkogo_dvoryanina.html#0
    http://infobooka.ru/audioknigi/xudozhestvennye/25222-muraveva-olga-kak-vospityvali-russkogo-dvoryanina-audiokniga.html



    Книга "Как воспитывали русского дворянина. Опыт знаменитых семей России - современным родителям" Муравьева О.С. - купить книгу ISBN 978-5-699-67466-4 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ruКнига "Как воспитывали русского дворянина. Опыт знаменитых семей России - современным родителям" Муравьева О.С. - купить книгу ISBN 978-5-699-67466-4 с доставкой по почте в интернет-магазине Ozon.ru


    P.S.

    Ольга Сергеевна Муравьева - потомок знаменитого дворянского рода, старший научный сотрудник, заместитель председателя Пушкинской комиссии РАН, кандидат филологических наук. Окончила ф-т рус. яз. и литературы ЛГПИ в 1972 и аспирантуру ИРЛИ в 1977 г. В ИРЛИ начала работать в должности мл. науч. сотр. Сектора новой русской литературы. В 1979 защитила канд. диссертацию «Повесть „Пиковая дама" в идейно-художественных исканиях А. С. Пушкина 1830-х годов». С 1992 — старший научный сотрудник Отдела пушкиноведения. Область научных интересов: проблемы поэтики в творчестве Пушкина. Участник колл. тр.: «Пушкин: Исследования и материалы» Т. 13, 14, 16, 17 (Л., 1989-СПб., 2003); «Временник Пушкинской комиссии» (Л., 1991); «Легенды и мифы о Пушкине» (СПб., 1999); ПСС А. С. Пушкина в 20 т., начатое изданием в 1999 г., а также работает над подготовкой издания «Пушкинская энциклопедия». Автор книги «Как воспитывали русского дворянина» (М., 1995).

    Комментариев нет:

    Отправить комментарий