Борис Пастернак
Зимняя ночь
(Из
романа «Доктор Живаго». Часть
17. Стихотвоения Юрия Живаго)
|
Boris Pasternak
Winter's Night
|
| Мело, мело по всей земле
Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела. Как летом роем мошкара Летит на пламя, Слетались хлопья со двора К оконной раме. Метель лепила на стекле Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела. На озаренный потолок Ложились тени, Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья. И падали два башмачка Со стуком на пол. И воск слезами с ночника На платье капал. И все терялось в снежной мгле Седой и белой. Свеча горела на столе, Свеча горела. На свечку дуло из угла, И жар соблазна Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно. Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела.
1946
|
Blizzards were blowing everywhere
Throughout the land. A candle burned upon the table, A candle burned. As midgets in the summer fly Towards a flame, The snowflakes from the yard swarmed to The window pane. And, on the glass, bright snowy rings And arrows formed. A candle burned upon the table, A candle burned. And on the white illumined ceiling Shadow were cast, As arms and legs and destinies Fatefully crossed. Two slippers fell on to the floor With a light sound, And waxen tears dripped from the candle On to a gown. No object in the misty whiteness Could be discerned. A candle burned upon the table, A candle burned. A mild draught coming from the corner Blew on the candle, Seduction's heat raised two wings crosswise As might an angel. It snowed and snowed that February All through the land. A candle burned upon the table, A candle burned.
Translated
by Alex Miller
http://www.geocities.com/Athens/Aegean/1911/bp_1.html |
Александр Сергеевич
Пушкин
Зимнее
утро
|
Alexander Pushkin
Winter
morning
|
Мороз и солнце; день
чудесный!
Еще ты дремлешь, друг
прелестный
Пора, красавица,
проснись:
Открой сомкнуты негой
взоры
Навстречу северной
Авроры,
Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга
злилась,
На мутном небе мгла
носилась;
Луна, как бледное
пятно,
Сквозь тучи мрачные
желтела,
И ты печальная сидела
-
А нынче..... погляди в
окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег
лежит;
Прозрачный лес один
чернеет,
И ель сквозь иней
зеленеет,
И речка подо льдом
блестит.
Вся комната янтарным
блеском
Озарена. Веселым
треском
Трещит затопленная
печь.
Приятно думать у
лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в
санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему
снегу,
Друг милый, предадимся
бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля
пустые,
Леса, недавно столь
густые,
И берег, милый для
меня.
Виртуальная электронная библиотека - ВВМ http://www.velib.com |
Cold frost and sunshine: day of
wonder! But you, my friend, are still in slumber-- Wake up, my beauty, time belies: You dormant eyes, I beg you, broaden Toward the northerly Aurora, As though a northern star arise! Recall last night, the snow was whirling, Across the sky, the haze was twirling, The moon, as though a pale dye, Emerged with yellow through faint clouds. And there you sat, immersed in doubts, And now, -- just take a look outside: The snow below the bluish skies, Like a majestic carpet lies, And in the light of day it shimmers. The woods are dusky. Through the frost The greenish fir-trees are exposed; And under ice, a river glitters. The room is lit with amber light. And bursting, popping in delight Hot stove still rattles in a fray. While it is nice to hear its clatter, Perhaps, we should command to saddle A fervent mare into the sleight? And sliding on the morning snow Dear friend, we'll let our worries go, And with the zealous mare we'll flee. We'll visit empty ranges, thence, The woods, which used to be so dense
And then the shore, so dear to
me.
Translation by Mikhail
Kneller
|
Сергей
Александрович Есенин
Не жалею, не зову, не
плачу…
|
Sergei
Esenin
I don't pity, don't call,
don't cry...
|
| Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым. Ты теперь не так уж будешь биться, Сердце, тронутое холодком, И страна березового ситца Не заманит шляться босиком. Дух бродяжий! ты все реже, реже Расшевеливаешь пламень уст О моя утраченная свежесть, Буйство глаз и половодье чувств. Я теперь скупее стал в желаньях, Жизнь моя? иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне. Все мы, все мы в этом мире тленны, Тихо льется с кленов листьев медь... Будь же ты вовек благословенно, Что пришло процвесть и умереть.
1921
|
I don't pity, don't call, don't
cry, All will be gone, like haze from the white apple trees. Seized by the gold of withering, I will never be young again. My heart touched by the chill within, You will not beat as before, And the cotton birches of the countryside No more will lure me to gad about barefoot. Wandering spirit! Less and less Do you stir the flame of my lips. Oh, gone, my freshness, Stormy eyes, high water of feelings. Now, I've become tame in my wishes, Life of mine? Did you come in dreams to me? As if at an echo-filled early Spring hour I rode by on a rose-colored stallion. We all, we all decay in this world, The copper flows quietly from the maple trees. Let it be in centuries blessed, That it happened to me to bloom and die.
Translated by
Lyuba Coffey
http://www.geocities.com/sulawesiprince/russpoets/yeseninpoetry2.html |
Михаил
Лермонтов
|
Mikhail Lermontov
My Country |
| Люблю отчизну я, но странною любовью! Не победит ее рассудок мой. Ни слава, купленная кровью, Ни полный гордого доверия покой, Ни темной старины заветные преданья Не шевелят во мне отрадного мечтанья. Но я люблю — за что, не знаю сам — Ее степей холодное молчанье, Ее лесов безбрежных колыханье, Разливы рек ее подобные морям; Проселочным путем люблю скакать в телеге И, взором медленным пронзая ночи тень, Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге, Дрожащие огни печальных деревень. Люблю дымок спаленной жнивы, В степи ночующий обоз, И на холме средь желтой нивы Чету белеющих берез. С отрадой многим незнакомой Я вижу полное гумно, Избу, покрытую соломой, С резными ставнями окно; И в праздник, вечером росистым, Смотреть до полночи готов На пляску с топаньем и свистом Под говор пьяных мужичков. http://febweb.ru/feb/lermont/texts/lerm06/vol02/le2-177-.htm |
I love my land, but with a
queer passion, My mind isn't able to absorb it, yet! Nor glory, purchased by the bloody actions, Nor peace, in proud confidence inlaid, Nor sacred sagas of the days of yore Will stir my pleasant fancies any more. But I do love - and I don't know why - Her endless plains' indifference and silence, Her endless forests' ever swaying wildness, Her rivers' floods which, like the sea, are wide. I love to gallop in a cart on roads, And peering slowly through darkness of the nights, And idly dreaming of the night abodes, To meet the solemn hamlets' twinkling lights. I love the smell of the burnt-out stubble, The wagons, sleeping in the steppe, And gleaming of the birches' marble, Midst cornfields on the hillocks' steps. And with a joy, that's little known, I see a full and stout barn, A cottage covered with straw, And shutters that are fairly done. And in the holly dewy evening, I'm glad to watch until midnight, The dances, filled with stamps and whistling, To murmur of the peasants, tight.
Translated by
Yevgeny
Bonver,
October, 2000
http://www.poetryloverspage.com/poets/lermontov/lermontov_ind.html |
Федор Тютчев
"Я встретил вас - и всё
былое…"
|
Fedor
Tyutchev
K.B.
|
| Я встретил вас - и все былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое - И сердцу стало так тепло... Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенется в нас,- Так, весь обвеян духовеньем Тех лет душевной полноты, С давно забытым упоеньем Смотрю на милые черты... Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы во сне,- И вот - слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне... Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь,- И то же в нас очарованье, И та ж в душе моей любовь!.. |
I met you and the past came back to life in my dead heart. Remembering a golden time, my heart became so warm. Just as in late autumn there are days, the transient hour, when suddenly spring wafts again and something stirs within us, so, winnowed within by the breath of fullness my soul knew in those years, with a rapture I thought I'd forgotten, I stare into your dear face. As if we'd been apart for ages I stare at you and think I'm dreaming, and suddenly sounds unsilenced in me could be heard within me, but louder! That was more than reminiscence: my life began to talk once more, as did in you that very same charm, as did in my soul that very same love!
Translation
by F.Jude
http://www.cultinfo.ru/fulltext/1/001/001/241/1.htm |
Александр Блок
«Ночь, улица, фонарь,
аптека…»
 |
Alexander Blok
“Night, street, lamp,
drugstore...”
|
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века - Все будет так. Исхода нет. Умрешь - начнешь опять сначала И повторится все, как встарь: Ночь, ледяная рябь канала, Аптека, улица, фонарь. |
Night, street, lamp,
drugstore, A dull and meaningless light. Go on and live another quarter century - Nothing will change. There's no way out. You'll die, then start from the beginning, It will repeat, just like before: Night, icy ripples on a canal, Drugstore, street, lamp.
10 October 1912
http://max.mmlc.northwestern.edu/~mdenner/Demo/texts/night_street.html |
Александр Блок
Незнакомка
|
Alexander Blok
Unknown Woman
|
| По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!" кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. |
Above the restaurants in
the evenings The sultry air is wild and still, And the decaying breath of spring Drives drunken shouting. Above the dusty distant lanes The boredom of summer homes, The baker's gold sign barely shines And a child's crying rings out. Each night, beyond the crossing gates, With bowler hats tipped rakishly, The practiced wits stroll with the ladies Among the drainage ditches. Out on the lake, oarlocks creak And a woman starts to squeal, While up in the sky, inured to it all, The moon's disk senselessly leers. Each night my solitary friend Is reflected in my glass, Made meek and reeling, like myself, By the mysterious, astringent liquid. And drowsy lackeys lounge about Beside the adjacent tables While drunks with rabbit eyes cry out "In vino veritas!" And each night at a certain hour (Or am I only dreaming it?), A girl's figure, swathed in silk, Moves across the misty window. And slowly passing among the drunks, Always alone and unescorted, Wafting a breath of perfume and mist, She takes a table by the window. And an air of ancient legend Wreaths her resilient silks, Her hat with its funereal plumes, And her slender ringed hand. And entranced by this strange nearness, I look through her dark veil, And see an enchanted shore And a horizon enchanted. Deep secrets are entrusted to me, Someone's sun is in my care, And at every turn, astringent wine Pierces my soul. And drooping ostrich plumes Waver in my brain, And fathomless blue eyes Bloom on the distant shore. A treasure lies in my soul, And the key belongs to me alone! You are correct, you drunken fiend! I know it: wine brings truth.
24 April 1906,
Ozerki
http://max.mmlc.northwestern.edu/~mdenner/Demo/texts/unknown.html |
Велимир
Хлебников
Заклятие смехом
|
Velimir
Khlebnikov
Invocation Of
Laughter
|
| О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи! Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно! О, рассмешищ надсмеяльных - смех усмейных смехачий! О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей! Смейево, смейево! Усмей, осмей, смешики, смешики! Смеюнчики, смеюнчики. О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи! |
O, laugh,
laughers! O, laugh out, laughers! You who laugh with laughs, you who laugh it up laughishly O, laugh out laugheringly O, belaughable laughterhood - the laughter of laughering laughers! O, unlaugh it outlaughingly, belaughering laughists! Laughily, laughily, Uplaugh, enlaugh, laughlings, laughlings Laughlets, laughlets. O, laugh, laughers! O, laugh out, laughers! http://www.poemhunter.com/poem/invocation-of-laughter/ |
Владимир
Маяковский
Отношение к барышне
 |
Vladimir
Mayakovsky
Attitude to a
Miss
|
| Этот вечер решал - не в любовники выйти ль нам?- темно, никто не увидит нас, Я наклонился действительно, и действительно я, наклонясь, сказал ей, как добрый родитель: "Страсти крут обрыв - будьте добры, отойдите. Отойдите, будьте добры".
1920
http://www.vmayakovsky.ru/book/96/ |
That night was to decide
if she and I were to be lovers. Under cover of darkness no one would see, you see. I bent over her, it’s the truth, and as I did, it’s the truth, I swear it, I said like a kindly parent: “Passion’s a precipice – so won’t you please move away? Move away, please!” 1920 |
Марина Цветаева
"Мне нравится, что вы
больны не мной…"
|
Marina
Tsvetaeva
“I like that you are
obsessed, but not by me...” |
Мне нравится, что вы больны не
мной,
http://mysli.h15.ru/classic1/mne.phpМне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной - Распущенной - и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе... Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: аллилуйя! Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня - не зная сами! - Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной. За солнце не у нас над головами, - За то, что вы больны - увы! - не мной, За то, что я больна - увы! - не вами! |
I like that you are
obsessed, but not by me. I like that I am sick, but not by you. That never ever the heavy round Earth Would sail itself away under our feet. I like that it is permitted to be funny And loose - and I don't need to play with words, Don't need to blush in a stifling wave slightly Touched each other's sleeves, you and me. And I like still that you can calmly Embrace the others in my dear presence, You don't predict me burning in hell Because I kiss not you, but someone else. Again and again my tender name, my tender one, You don't mention, day or night - in vain... That never in the church silence for forever Would sing above us: halli -hallelujah! Thank you for that, from very heart and hand, You do love me - and never knowing it! - so much, For peace and rest allowed me at nights, For rarity of seeing you at sunsets, For walking not together under the moon And for the sun is not above us all along, For you are sick - alas! -but not by me, For I am sick - alas! - but not by you. http://www.geocities.com/erdenechimegb/Marina_Tsvetaeva.html |
Марина Цветаева
"Я тебя отвоюю у всех земель,
у всех небес…"
|
Marina Tsvetaeva
"I'll conquer you from any land and from any sky..."
|
| Я тебя отвоюю у всех земель, у всех
небес, Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес, Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой, Оттого что я о тебе спою - как никто другой. Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей, У всех золотых знамен, у всех мечей, Я ключи закину и псов прогоню с крыльца - Оттого что в земной ночи я вернее пса. Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной, Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой, И в последнем споре возьму тебя - замолчи!- У того, с которым Иаков стоял в ночи. Но пока тебе не скрещу на груди персты - О проклятие!- у тебя остаешься - ты: Два крыла твои, нацеленные в эфир,- Оттого, что мир - твоя колыбель, и могила - мир! http://mysli.h15.ru/classic1/otv.php |
I'll conquer you from any land and from any sky,
For the forest is my cradle and it’s where I’ll die, Because, here, on this earth, I stand - only on one foot, And because I’ll sing for you - like no other could. I’ll conquer you from any epoch, from any night, From any golden banner, from any sword in a fight, I’ll chase the dogs off the porch, toss away the key For, in this night, a dog is less loyal than me. I’ll conquer you from all others and from that one too, I’ll be no one’s wife, - you’ll be no one’s groom. I’ll win the last battle, - hush! - and pull you aside From the one, with whom, Jacob fought all night. [1] Before I cross my hands on your chest, - I’m cursed! - And until that day, you’ll remain - just yours, This is why your wings aim for the upper sky, - For the world’s your cradle and it’s where you’ll die! August 15, 1916 |
Анна Ахматова
Сероглазый
король
|
Anna
Akhmatova
Grey-Eyed King
|
| Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый
король.
Вечер осенний был душен и
ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно
сказал:
«Знаешь, с охоты его
принесли,
Тело у старого дуба
нашли.
Жаль королеву. Такой
молодой!..
За ночь одну она стала
седой».
Трубку свою на камине
нашел
И на работу ночную
ушел.
Дочку мою я сейчас
разбужу,
В серые глазки ее
погляжу.
А за окном шелестят
тополя:
«Нет на земле твоего
короля...»
11 декабря 1910, Царское Село
|
Hail to thee, o,
inconsolate pain! The young grey-eyed king has been yesterday slain. That autumnal evening was stuffy and red. My husband, returning, had quietly said, "He'd left for his hunting; they carried him home; They found him under the old oak's dome. I pity his queen. He, so young, passed away!... During one night her black hair turned to grey." He picked up his pipe from the fireplace shelf, And went off to work for the night by himself. Now my daughter I will wake up and rise -- And I will look in her little grey eyes... And murmuring poplars outside can be heard: Your king is no longer here on this earth.
1910
http://en.wikipedia.org/wiki/Anna_Akhmatova |
Иннокентий
Анненский
"Среди миров, в мерцании
светил… "
|
Innokenty
Annensky
Among the
Worlds
|
| Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я Ее любил А потому, что я томлюсь с другими. И если мне сомненье тяжело, Я у Нее одной ищу ответа, Не потому, что от Нее светло, А потому, что с Ней не надо света. http://mysli.h15.ru/classic4/sredi.php |
Among the worlds, in
glimmering of stars, The single Star is ever my attraction… Not ‘cause I’d so loved Her so far, But ‘cause I live with others with aversion. And if my doubts were an awful plight, I just from Her wait for the final answers, Not ‘cause She sends to me the saving light, But ‘cause with Her I can live and in darkness.
1901
Translated by Yevgeny Bonver, February, 2001
http://www.poetryloverspage.com/yevgeny/annensky/among_worlds.html |
Валерий
Брюсов
Юному Поэту
|
Valery
Bryusov
To the Young
Poet
|
| Юноша
бледный со взором горящим, Ныне даю я тебе три завета: Первый прими: не живи настоящим, Только грядущее - область поэта. Помни второй: никому не сочувствуй, Сам же себя полюби беспредельно. Третий храни: поклоняйся искусству, Только ему, безраздумно, бесцельно. Юноша бледный со взором смущенным! Если ты примешь моих три завета, Молча паду я бойцом побежденным, Зная, что в мире оставлю поэта. 15 июля 1896 |
Oh, my pale youth with your look full of
fire, Now, I give you my three sacred gnomes: First, do not live in the everyday mire, Just in the future, bards build their domes. Second, don't give to the people your fervor, But fell in love with yourself, and -- in whole, Third, worship Art as your Lord, as your Savor, Worship without discretion and goal. Oh, my pale youth with your look of confusion! If you accept my three rules know how, Silent, I'll fell, as a knight, with conclusion, That, after me, a new bard goes now.
1896
http://www.poetryloverspage.com/yevgeny/bryusov/to_young_poet.html |
Николай
Заболоцкий
Некрасивая
девочка
|
Nikolai
Zabolotsky
The Ugly
Girl
|
| Среди других играющих детей Она напоминает лягушонка. Заправлена в трусы худая рубашонка, Колечки рыжеватые кудрей Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы, Черты лица остры и некрасивы. Двум мальчуганам, сверстникам её, Отцы купили по велосипеду. Сегодня мальчики, не торопясь к обеду, Гоняют по двору, забывши про неё, Она ж за ними бегает по следу. Чужая радость так же, как своя, Томит её и вон из сердца рвётся, И девочка ликует и смеётся, Охваченная счастьем бытия. Ни тени зависти, ни умысла худого Ещё не знает это существо. Ей всё на свете так безмерно ново, Так живо всё, что для иных мертво! И не хочу я думать, наблюдая, Что будет день, когда она, рыдая, Увидит с ужасом, что посреди подруг Она всего лишь бедная дурнушка! Мне верить хочется, что сердце не игрушка, Сломать его едва ли можно вдруг! Мне верить хочется, что чистый этот пламень, Который в глубине её горит, Всю боль свою один переболит И перетопит самый тяжкий камень! И пусть черты её нехороши И нечем ей прельстить воображенье,- Младенческая грация души Уже сквозит в любом её движенье. А если это так, то что есть красота И почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде? |
Among the other children
playing, She reminds me of a little frog. Her skimpy blouse is tucked into her knickers; Her gingery curls tumble in disarray Wide mouth her teeth uneven,, Her features harsh and ugly The two little boys her own age, Have been bought a bike each by their dads, Today they're in no hurry for their lunch; Oblivious of her they hare about the yard, She runs behind them trying to keep up. Their happiness she experiences As her own, her aching heart explodes With it and the girl shouts and laughs With the sheer delight of living. Of envy or malice, this little creature Knows nothing yet. Everything for her Is so immeasurably new, everything Is so alive that's dead for others! And as I look at her, I try Not to think the day will come when she Will realise with horror, sobbing, that She is nothing but a poor plain little thing! I'd like to think the heart's no plaything To be broken in an instant just like that! I'd like to think that the flame Burning brightly deep within her Will of it's own vanquish this pain And melt the hardest stone! Her features may possess no beauty, Nothing to stir the imagination with Still a youthful grace already Informs her every movement. And this being so, what's beauty then, And why do men idolise it? Is it a vessel containing nothing, Or a fire burning brightly in that vessel?
Translated by Daniel
Weissbort
http://www.thepoetsgarret.com/2002/021209.html |
|
Баллада о Любви
|
Vladimir
Vysotsky
Ballad About
Love
|
| Когда вода Всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На берег тихо выбралась Любовь - И растворилась в воздухе до срока, А срока было - сорок сороков... И чудаки - еще такие есть - Вдыхают полной грудью эту смесь, И ни наград не ждут, ни наказанья, - И, думая, что дышат просто так, Они внезапно попадают в такт Такого же - неровного - дыханья. Я поля влюбленным постелю - Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит - я люблю! Я люблю, и значит - я живу! И много будет странствий и скитаний: Страна Любви - великая страна! И с рыцарей своих - для испытаний - Все строже станет спрашивать она: Потребует разлук и расстояний, Лишит покоя, отдыха и сна... Но вспять безумцев не поворотить - Они уже согласны заплатить: Любой ценой - и жизнью бы рискнули, - Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную невидимую нить, Которую меж ними протянули. Я поля влюбленным постелю - Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит - я люблю! Я люблю, и значит - я живу! Но многих захлебнувшихся любовью Не докричишься - сколько не зови, - Им счет ведут молва и пустословье, Но этот счет замешан на крови. А мы поставим свечи в изголовье Погибших от невиданной любви... И душам их дано бродить в цветах, Их голосам дано сливаться в такт, И вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться - со вздохом на устах - На хрупких переправах и мостах, На узких перекрестках мирозданья. Свежий ветер избранных пьянил, С ног сбивал, из мертвых воскрешал, - Потому что если не любил - Значит, и не жил, и не дышал!
1975
|
When, after all, the great
deluge was over, The seas came back within their coastal lines, Out of the foam of the receding water The love came out qui'tly to the land. And, for some time, it faded in the air, And lasted for a forty forties span. And some eccentrics that still do exist Inhale with their full lungs that crazy mix Expecting neither scolding nor rewarding And thinking they are free to breath it in They realize one day that they fit in Somebody else's intermittent breathing. But remember: feeling like a boat Is afloat until you realize: That the words «I love» mean simply that «I can breath» and «I am still alive». There will be plenty of despair and roaming. The land of love is the most noble land. The knights of love will have to go through testing With ever higher standards and demands. They will be separated by a distance, Devoid of leisure, sleep without rest. But nothing in the world can turn them back. Those madmen do agree to pay it back With any price, their lives won't be excepted In order to preserve and to protect Some indiscernible and magic thread Which is by love between them now extended. Wind and snow swept them off their feet, Made them drunk and raised them from the dead 'Cause remember you have neither lived, Nor have breathed, if you have never loved. And most of them have choked with love forever. They can't be reached no matter what you do. They are accounted by idle talk and rumor, And that account is kneaded on the blood. But we will light up candles in the memory Of those who died from the unknown love. Their souls will always roam the blossomed rink, And their voices then will blend in rhythm. They will inhale eternity together. And somewhere on a fragile river cross, On narrow bridges of the universe With a deep breath, they will then meet each other. I will open fields for those who love! Let them sing awake and in their rest. I do breathe and that means I'm in love. I'm in love and that means I exist.
Translated by Maya Jouravel
http://spintongues.msk.ru/vysotsky2.html |
|
Давайте восклицать...
|
Bulat
Okudzhava
Let’s exclaim…
|
| Давайте восклицать, друг другом
восхищаться. Высокопарных слов не стоит опасаться. Давайте говорить друг другу комплименты - ведь это все любви счастливые моменты. Давайте горевать и плакать откровенно то вместе, то поврозь, а то попеременно. Не нужно придавать значения злословью - поскольку грусть всегда соседствует с любовью. Давайте понимать друг друга с полуслова, чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова. Давайте жить, во всем друг другу потакая, - тем более что жизнь короткая такая.
1975
Книга:
Булат Окуджава: поэтический сборник
|
Let's exclaim, admire each
other. We don't have to fear high-flown words. Let's compliment each other- surely these are the happy moments of love. Let's grieve and cry openly now together, now separately, now in turn. We don't have to pay attention to gossip- since sadness always goes along with love. Lets' catch each others's meaning at once, so that having made one mistake, we won't make any more. Let's live, indulging each other in everything- especially since life is so short.
1975
Translated by
Murzin
http://zhurnal.lib.ru/a/alec_v/compare-all-en.shtml |
|
Михаилу Барышникову (поздний
вариант) (1993)
|
|
| Раньше мы поливали газон из
лейки. В комара попадали из трехлинейки. Жука сажали, как турка, на кол. И жук не жужжал, комар не плакал. Теперь поливают нас, и все реже -- ливень. Кто хочет сует нам в ребро свой бивень. Что до жука и его жужжанья, всюду сходят с ума машины для подражанья. Видно, время бежит; но не как часы, а прямо. И впереди, говорят, не гора, а яма. И рассказывают, кто приезжал оттуда, что погода там лучше, когда нам худо. Помнишь скромный музей, где не раз видали одного реалиста шедевр "Не дали"? Был ли это музей? Отчего не назвать музеем то, на что мы теперь глазеем? Уехать, что ли, в Испанию, где испанцы увлекаются боксом и любят танцы; когда они ставят ногу -- как розу в вазу, и когда убивают быка -- то сразу. Разве что облачность может смутить пилота; как будто там кто-то стирает что-то не уступающее по силе света тому, что в душе носили. Книга: Иосиф Бродский. Стихотворения и поэмы http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=7847 |
|
|
Монолог Мерлин Монро
(1963)
|
|
| Я Мерлин, Мерлин. Я героиня самоубийства и героина. Кому горят мои георгины? С кем телефоны заговорили? Кто в костюмерной скрипит лосиной? Невыносимо, невыносимо, что не влюбиться, невыносимо без рощ осиновых, невыносимо самоубийство, но жить гораздо невыносимей! Продажи. Рожи. Шеф ржет, как мерин (Я помню Мерлин. Ее глядели автомобили. На стометровом киноэкране в библейском небе, меж звезд обильных, над степью с крохотными рекламами дышала Мерлин, ее любили... Изнемогают, хотят машины. Невыносимо), невыносимо лицом в сиденьях, пропахших псиной! Невыносимо, когда насильно, а добровольно — невыносимей! Невыносимо прожить, не думая, невыносимее — углубиться. Где наша вера? Нас будто сдунули, существованье — самоубийство, самоубийство — бороться с дрянью, самоубийство — мириться с ними, невыносимо, когда бездарен, когда талантлив — невыносимей, мы убиваем себя карьерой, деньгами, девками загорелыми, ведь нам, актерам, жить не с потомками, а режиссеры — одни подонки, мы наших милых в объятьях душим, но отпечатываются подушки на юных лицах, как след от шины, невыносимо, ах, мамы, мамы, зачем рождают? Ведь знала мама — меня раздавят, о, кинозвездное оледененье, нам невозможно уединенье, в метро, в троллейбусе, в магазине «Приветик, вот вы!»— глядят разини, невыносимо, когда раздеты во всех афишах, во всех газетах, забыв, что сердце есть посередке, в тебя завертывают селедки, лицо измято, глаза разорваны (как страшно вспомнить во «Франс-Обзёрвере» свой снимок с мордой самоуверенной на обороте у мертвой Мерлин!). Орет продюсер, пирог уписывая: «Вы просто дуся, ваш лоб — как бисерный!» А вам известно, чем пахнет бисер?! Самоубийством! Самоубийцы — мотоциклисты, самоубийцы спешат упиться, от вспышек блицев бледны министры — самоубийцы, самоубийцы, идет всемирная Хиросима, невыносимо, невыносимо все ждать, чтоб грянуло, а главное — необъяснимо невыносимо, ну, просто руки разят бензином! невыносимо горят на синем твои прощальные апельсины... Я баба слабая. Я разве слажу? Уж лучше — сразу! http://www.worldart.ru/lyric/lyric.php?id=11768 |
|
|
"По улице моей который
год..."
|
Bella
Akhmadulina
"Over My Street
For..."
|
| По улице моей который год звучат шаги - мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден. Запущены моих друзей дела, нет в их домах ни музыки, ни пенья, и лишь, как прежде, девочки Дега голубенькие оправляют перья. Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх вас, беззащитных, среди этой ночи. К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи. О одиночество, как твой характер крут! Посверкивая циркулем железным, как холодно ты замыкаешь круг, не внемля увереньям бесполезным. Так призови меня и награди! Твой баловень, обласканный тобою, утешусь, прислонясь к твоей груди, умоюсь твоей стужей голубою. Дай стать на цыпочки в твоем лесу, на том конце замедленного жеста найти листву, и поднести к лицу, и ощутить сиротство, как блаженство. Даруй мне тишь твоих библиотек, твоих концертов строгие мотивы, и - мудрая - я позабуду тех, кто умерли или доселе живы. И я познаю мудрость и печаль, свой тайный смысл доверят мне предметы. Природа, прислонясь к моим плечам, объявит свои детские секреты. И вот тогда - из слез, из темноты, из бедного невежества былого друзей моих прекрасные черты появятся и растворятся снова. Книга: Белла Ахмадулина. Сборник стихов http://www.worldart.ru/lyric/lyric.php?id=3810 |
Over my street for many-many years, sound the steps – my friends leave me forever. The slow exodus of all my dear friends takes from the dark by windows its favor. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Oh, constant loneness, how hard are manners yours! While glimmering with compasses your ruthless, how mercilessly you lock the fatal circles, not listening to explanations useless. Then call for me, take me to you and bless! Your favorite in whole freezing fondness, I’ll gain my peace, and lean at your cold breast and wash myself in whole your blue coldness. Let me stay tiptoe in your woods of grace in that far end of movement, slow measured -- find your fresh leaf and take it to my face, and feel the orphanage as the unearthly pleasure. Give me deep silence of your libraries, tunes of your concerts, rigorous and proud, and, sapient, I will forget the list of them – the dead and the alive till now. And I’ll cognize and wisdom and regret, objects will give me their meanings, hidden, and Nature, leaning my week shoulders at, will tell me all her secrets of sweet children. And only then, from dark and grievous lands -- the lands of ignorance that yore ruled here -- the gorgeous features of my dear friends will come in sight once more and disappear. http://www.poetryloverspage.com/yevgeny/akhmadulina/over_my_street_for.html |
Евгений
Евтушенко
Не исчезай Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя
исчезнешь,
себе самой навеки из
меня,
и это будет низшая
нечестность.
Не исчезай... Исчезнуть — так
легко.
Воскреснуть друг для друга
невозможно.
Смерть втягивает слишком
глубоко.
Стать мертвым хоть на миг —
неосторожно.
Не исчезай... Забудь про третью
тень.
В любви есть только двое.
Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный
день,
когда нас трубы призовут к
ответу.
Не исчезай... Мы искупили
грех.
Мы оба неподсудны,
невозбранны.
Достойны мы с тобой прощенья
тех,
кому невольно причинили
раны.
Не исчезай. Исчезнуть можно
вмиг,
но как нам после встретиться в
столетьях?
Возможен ли на свете твой
двойник
и мой двойник? Лишь только в
наших детях.
Не исчезай. Дай мне свою
ладонь.
На ней написан я — я в это
верю.
Тем и страшна последняя
любовь,
что это не любовь, а страх
потери.
1977
|
Yevgeny
Yevtushenko
Don't
disappear….
Don't disappear... for if you go away, transfigured, you will leave your own essence. Once and for all your own self you will betray and that will be dishonest, downright treacherous. Don't go...You can depart quite easily, of course. But you and I will not revive. We wouldn't. Death has a an extraordinary drawing force, and dying, even for a moment, is imprudent.
Don't go... Forget the shade in
our way.
Love is for two. A third one doesn't count. We shall be flawless on the Judgement Day when trumpeters call us for account. We have atoned for our sin... Don't say good-bye. No one can censure us or make an accusation, and we deserve to be forgiven by all those whom we have hurt, with no intention.
Don't vanish... You can do
it in no time.
How can we subsequently see each other? And can there be the double, yours and mine? Exclusively in our kids, I gather.
Give me your hand... Don't
disappear, please.
You've got me on your palm engraved distinctly. The frightening truth about final, last love is that it's the fear of loss, not love, to put it strictly. |
Первый крупный поэтический сервер
русской сети
Комментариев нет:
Отправить комментарий